Какое уж там знакомство с особой, употребляющей такие слова да ещё кидающей в гостей рыбами. А кроме того, я, к сожалению, с опозданием осознала, как сама выгляжу. Незадолго перед нашей встречей я купалась, поэтому была совершенно мокрой. Трудно произвести хорошее впечатление, если походишь на спутанный клубок водорослей на четырех лапах. В одном моя мама была права: мокрый дракон выглядит совершенно безнадежно. Даже мокрый кот намного более привлекателен, чем мокрый дракон. Вот я и побрела восвояси — пристыженная и растерянная. Видно, не суждена мне тут бурная светская жизнь.

Я просто не знала, как подобраться к этому человеку, чтоб он всяких глупостей со страху не наделал. Следовательно, надо устранить причину страха. Причиной же этой был дракон. Довольно странный получался логический узел, потому как выходило, что мне надо устранить саму себя. Оставалось одно. Я решила превратиться в то, чего человек не боится. Я раздумывала над формой какого-нибудь негрозного мелкого зверька, но вовремя представила себе, как этот несчастный отреагирует на болтающего по-людски енота. Но, как назло, у меня не было ни одного человеческого образца.

Оставалось только отыскать другого двунога. Однако это было совсем не просто, так как все они далеко обходили мой уголок. Только после двух дней старательных поисков удалось мне отыскать подходящий экземпляр. Самочка выглядела молодой, не имела никаких видимых повреждений и, по людским меркам, верно, была довольно привлекательной. (По-моему, так она попросту была не слишком безобразна, но это уже неважная деталь.) При виде меня она затряслась и грохнулась в обморок. Я совершенно не собиралась причинять ей вред. Мне бы только немного волос, чтобы считать код ДНК. Ходить на двух лапах — трудное искусство, но научиться можно. А вот раздобыть одежду гораздо проще, чем её на себя натянуть. Пока мне удалось приспособить на себе все эти тряпки, я от злости чуть землю не начала грызть. Но в конце концов мне удалось преодолеть все эти сложности, и я была готова.

Жара стояла такая, будто повеяло из ворот самого пекла. На песке невозможно было даже стоять босиком, а на раскалённых камнях можно было поджаривать солонину. Самое жаркое лето в моей жизни. Я укрылся в кустах над водой и дремал, совершенно измученный кошмарным зноем.

Очнулся я, почувствовав, что на меня кто-то смотрит. В трех шагах от меня присела на корточки девушка. Руки и ноги она поджала под себя и сгорбилась, точно барсук. И вылупила на меня огромные, точно мельничные колеса, и по-рыбьи неподвижные глазища (они были столь дико голубые, что казались неправдоподобными). Даже мурашки по коже побежали от такого взгляда. Поначалу мне показалось, что я ещё сплю. И я протер глаза. Девушка не исчезала. Я таращился на неё, не очень понимая, что делать. Откуда она тут взялась? Но прежде чем я успел раскрыть рот, она заговорила:

— Как тебя зовут?

Вот так, запросто, будто сидим мы себе в корчме за столом, а не у самой драконьей норы. Аж злость меня взяла. Да вы сами подумайте: является тут неизвестно откуда, точно с неба сваливается, о себе ни словечка, а сразу следствие начинает, точно стражник на границе.

— Эрил, — буркнул я. Я не стал говорить «Берилан». Просто не выношу это имя, вечно оно мне про баранов напоминает. А может, и правильно… — А тебе-то что за дело, девица?

— Очень даже есть дело! — выпалила она. — Расселся тут на моей земле.

Я оглядел её ещё раз. На дочку местного лорда не похожа — стоит только посмотреть на её тряпки, но и на деревенскую девку тоже не очень. Деревенские девахи рыцарям не грубят. Они крепки, как репки, и румяны, как яблочки. Не говоря уже о том, что глаза их не отражают свет как серебряные бляшки. Нутром чувствовал я, что с девицей этой что-то не так. Бледная будто привидение, точно никогда на солнце не показывалась. Выглядела она… даже трудно подыскать подходящее слово… Понимаете, даже у ребёнка бывают какие-то несовершенства — родинка там, шрам от ранки, содранная у ногтей кожица. А эта деваха выглядела так, будто её только что из коробки достали. Видать, я с какой-то чёртовой русалкой разговорился… Пока-то она держалась в отдалении, может, потому что на мне железо было, ну а дальше-то что?

— Ты пришёл, чтоб дракона убить, — строго сказала она.

— Да что там скрывать, — признался я, украдкой ощупывая рукоять кинжала. О-хо-хо-шеньки, девчушка-то уже немало знает. Явно подглядывала за мной уже давно.

— Только время тратишь зря.

— А уж это моё время и моё дело, — возразил я. — А тебе этот дракон не мешает?

— Нет.

И правда, почему он должен ей мешать? Люди убрались отсюда подальше из-за этого чудовища, вот весь «тёмный народец» и вылез, точно червяки из-под камня. Не удивлюсь, если завтра придёт меня проведать гномик в остроконечной шапчонке или леший с лягушачьими ногами.

— Мне нужна драконья голова, и без неё я отсюда не уйду, — решительно заявил я. — А если кто мне мешать попробует, то его же в первую очередь на кол и надену! Так и передай своим. Я эту скотину сдобуду, нравится это кому или нет!

Она поглядела на меня так, будто я сказал, что хочу ради развлечения себе голову отрубить. Честно говоря, разница-то была невелика.

— А вот интересно, какой такой гениальный способ ты выдумаешь? Потому как заострённая палка да фаршированная ядовитыми грибами овца не очень-то тебе помогли, — съязвила она, подхватилась и пошла себе прочь.