Шрифт:
Где-то вдалеке послышался звонкая песнь боевого рога. И когда из леса хлынули воины с изображением сокола на щитах, те, кому посчастливилось остаться в живых, поняли — подмога пришла. Киевское войско взяло поляков в кольцо. Ляхи, сообразив, что сопротивление бесполезно, побросали оружие. Пока дружинники Владимира вязали пленных, старый волхв из кучи мёртвых тел с трудом вытащил бездыханного Претича.
— Жив! — облегченно выдохнул Силиверст. — Такого борова попробуй убей!
Претич вздрогнул и открыл глаза. Ухватившись за плечо Силивёрста, воевода с трудом сел. Облокотившись о мертвого ляха, воевода прошептал чуть слышно:
— Неужто сдюжили? Я ведь уже с этим миром попрощаться успел!
— Рано еще тебе с этим миром прощаться, — рассмеялся старик, — помучайся еще маленько!
— И то, правда! Я не спешу, — заверил Силиверста Претич. — А ты старик молодцом — бился, аки сам Перун!
— Ладно, — отмахнулся от воеводы старик, — сноровка уже не та…
В воздухе что-то легонько свистнуло, и старый волхв свалился на сидевшего Претича. Из затылка у старика торчало оперение ляшской стрелы.
— Дедунь, ты чего? — не понял Морозко.
Стрела, насквозь прошив старику голову, вышла из правого глаза. Паренек встал рядом с дедом на колени и заплакал, не стесняясь своих слез, умоляя не старика не умирать.
— Слушай, внучек, — задыхаясь, прошептал Силивёрст, — настигла меня старуха смерть! Возьми мой посох! В нем, в нём та чешуйка с доспеха Ярилы, помнишь? Теперь она для тебя безвредна… и обереги мои возьми, пригодятся… Да и память обо мне будет…
Старик закашлялся, у него горлом пошла кровь.
— Не умирай, деда! Не умирай, — закричал паренек, — прошу тебя!
— … Морозко… мальчик мой…
Силиверст вздрогнул, закрыл уцелевший глаз и замолчал.
— Нет! — закричал Морозко, обнимая бездыханное тело старика.
Подошедшие дружинники приволокли тело ляха, утыканного стрелами.
— Вот он, — извиняясь, сказал один из киевлян, — в кустах засел, а мы… не успели.
Претич тяжело поднялся на ноги и сказал с горечью в голосе:
— Жаль старика! Но он жил и погиб как герой! Я бы тоже хотел умереть с мечом в руках на поле брани, а не на печи от чахлой старости!
Дружинники обступили Силивёрста и, стуча рукоятями мечей о щиты, отдавали последнюю дань павшему старику.
— Слава!!! Слава!!! Слава!!!
А по щекам Морозки, прокладывая сквозь засохшую кровь и грязь светлые дорожки, бежали слёзы. Капля за каплей падали они на бездыханное тело старого героя.
Глава 4
Дым погребального костра поднимался столбом к темнеющему вечернему небу, унося в ирий души павших воинов. Морозко смотрел на яркое пламя, всеми силами стараясь сдержать предательские слёзы. Но слёзы не обращали внимания на усилия Морозки, а сами по себе стекали ручейками по его щекам и орошали иссушенную солнцем землю.
— Ты чего это паря, раскис совсем? — послышался за спиной низкий голос Претича. Воевода хлопнул Морозку по спине крепкой мозолистой ладонью и, обняв за плечи, продолжил:
— Твой старик погиб как герой, а все герои попадают в ирий! Силивёрст взирает на тебя сверху, а ты словно пацан сопливый носом шмыгаешь! Сейчас самое время тризну по павшим справить. Давай-ка, сопли-то утри, я тебя кой с кем познакомлю.
Морозко отер рукавом лицо и, развернувшись, нос к носу столкнулся с медведем. С крепких желтых клыков зверя свисали блестящие ниточки слюны, а его тяжелое дыхание взъерошило волосы на голове парня. Морозко попятился. Но, уперевшись спиной в необъятный живот Претича, застыл в нерешительности, выставив по перед себя резной посох. Претич гулко рассмеялся:
— Ты, Белоян, предупреждай, когда близко подходишь! Не ожидал парень, что с твоей харей встретится! Хорошо еще на рогатину тебя не поднял, — указал воевода на оружие Силивёрста в руках паренька. — Если он этой палкой хоть треть того может, чего старик евойный умел, то от тебя только медвежьи ушки и останутся!
Верховный волхв рыкнул, слизнул влажным красным языком свисающую с клыков слюну и, к удивлению парня сказал человечьим голосом:
— Тебе, Претич, всё бы позубоскалить! Чего не мог парня сразу предупредить? А посох действительно добрый!
Белоян, бережно прикоснувшись к резной деревяшке сказал обращаясь к пареньку:
— Настоящий мастер делал! Береги его!
— Вот, княже, — обратился Претич к довольно-таки молодому воину, до сих пор стоящему молча, которого Морозко сразу и не приметил, — если бы не он со своим стариком, да не помощь из городища, не увиделись бы мы с тобой. Кто ж знал, что ляхи здесь попрут, да еще в таком количестве? Все вои, что со мной были, как один полегли! Из дружины этого, князька задрипанного, — он кивнул головой в сторону городища, — только воевода Мечислав жив остался! Тоже всех своих воев положил! Остальные как крысы в городище засели!