– 'Запретный плод сладок, как и дорога к нему', как говорит наш уважаемые Вэрдис. Для таких существ главное Власть с большой буквы.

– Вот дурни!
– рассмеялась - Значит, надо помочь Королеве остаться в безопасности, пока она не родит это свое Яйцо. А что будет с Королевой-Матерью потом? Она умрет?

– Нет. Она останется Королевой-Матерью, постепенно потеряет свою волшебность, передавая ее дочери, начнет стареть и, когда придет срок, умрет от старости.

– Значит, получается, что каждая новая Королева 'волшебнее' любой предыдущей?

– Получается, что да.

– Знаешь, Арис, - задумчиво сказала, глядя ему в глаза - когда-то, на лекции, один из наших профессоров по Магии Артефактов рассказал о том, что наша гипервселенная существует только благодаря вот таким существам, как Королева, мощным артефактам, как Трезубец Бога Воды, Меч Бога Воздуха или Жезл Власти Бога Огня Жизни, и Источникам Магичекой Силы Миров и Священным Алтарям. Я в это тогда не поверила. Думала, что он просто рассказывает нам, желторотым студентам, сказки, чтобы увлечь своим предметом, показать его важность. В реале все оказывается правдой...

Мы посидели в тишине, каждый думая о своем.

– Как там Мена?
– неожиданно для самой себя спросила его.

Арис удивленно на меня глянул:

– А почему ты про нее вдруг вспомнила?

– Она ведь тоже была там. И ее состояние, как я помню, было не из лучших. Ты ее видел после этого?

– Нет - откинулся на спинку кресла - Я все время был с тобой. Родители говорили, что она была плоха, но доктор сказал сегодня утром, что ей уже лучше.

– Пойдем ее проведаем?
– подхватилась обеспокоенно.

Арис глубоко вздохнул, не двигаясь с места.

– Дарина, я не пойду и тебе не советую.

– Почему?
– удивилась его словам - Она ведь нам не чужая! Мы ведь столько вместе прошли! Жили под одной крышей, выручали друг друга из разных передряг. Почему нет, Арис? Объясни.

Он встал, прошелся по комнате, заложив руки за спину. Подошел к камину, взял серебрянный колокольчик, позвонил. Вошла девушка в чепчике и передничке, поверх темного простого платья, поклонилась.

– Вы забыли принести напитки в покои госпожи. Исправьте свою ошибку, пожалуйста.

Девушка покраснела, как маков цвет, еще раз присела в поклоне и тут же скрылась за дверью, неслышно притворив ее за собой.

– Пить хочется - объяснил он.

– Ты не увиливай, Арис. Говори, как есть.

Арис снова зашагал по гостинной, то ли собираясь с мыслями, то ли подбирая слова. Я терпеливо ждала, наблюдая за ним. В нем шла какая-то борьба, которую он меньше всего хотел бы показать. Наконец, он снова сел в кресло.

– Я очень хорошо знаю Мену, Дарина. Мы росли вместе и были очень дружны. Мне не все равно, что с нею будет и я изо всех сил постараюсь ей помочь...

– А... что с ней? Где она?
– не выдержала я.

– Она под стражей.

– Почему?!

– Она предала меня, Дарина. Она попросила меня выйти с ней из бального зала на пару слов. А там нас уже поджидали. Я один ничего не мог сделать против толпы. Нас связали и увели в подвал. Она, как она сама призналась, согласилась на это, чтобы спасти своих родителей, которых похитили чуть раньше.

– Она не предала тебя. Она испугалась за родителей и от страха ничего не соображала. Она не смогла бы тебя предать, Арис! Она же любит тебя и готова отдать за тебя жизнь!
– попыталась выгородить Мену.

– Нет, Дарина. Я думаю иначе и имею веские причины для этого.

– Какие? Какие могут быть причины при такой любви?! Все причины не считаются! Они уходят в прах, когда любишь!
– не унималась я.

– Кто тебе сказал, что я ее люблю?!
– взорвался Арис - С какой стати ты решила, что я вообще испытываю к ней какие-то чувства, кроме дружеских?! Да и то, она умудрилась убить и это! Осталась только память от детской привязанности, которая объясняется только тем, что мы жили на одном этаже с их семьей и развлекались в одной игровой комнате! Это все, Дарина! Больше меня с ней ничего не связывает!

Против таких аргументов не попрешь, как говорится.

– Но ведь она тебя любит...
– тихо сказала ему.

– Да, любит. И я старался щадить ее чувства, как мог. Но она предала меня, подставив в такой момент, когда я этого не ожидал. Я ожидал чего угодно, только не этого. То, что она сделала, даже в страхе за своих родных, не просто предательство. Это оскорбление.

– В смысле?
– не поняла я.

– Она выставила меня неумехой, идиотом, слабаком. Перед всеми. Этого я ей простить не в состоянии.