Сам маркиз держался на расстоянии, но очевидно Элинор Гриффин произвела и на него какой-то эффект. Ведь он же предпочел стоять и смотреть на нее через бальный зал, вместо того, чтобы укладывать Лидию Френч на спину.

Что-то вышло из привычного уклада и, как следствие, стало интересно. Валентин снова взглянул на Элинор. Очень интересно.

Одним из последствий относительно рано закончившегося вечера было то, что Валентин уже завтракал внизу, когда раздался стук у парадной двери. Если бы он знал, что произойдет вслед за этим, то остался бы в постели.

Как бы то ни было, маркиз продолжал поглощать поджаренную ветчину и печенье; Валентин ежедневно информировал своего дворецкого о том, для каких гостей он дома, а для каких – нет. Хоббс проследит за тем, чтобы ни одна из несогласованных персон, особенно если это женщина, не вошла в дом. А этим утром список нежеланных гостей включал также и Лидию: всего за один вечер, даже не совершив никакой ошибки, она из приятного времяпровождения превратилась в нечто раздражающее. Она поняла, что что-то – или, скорее, кто-то – привлек его внимание до того, как он начал действовать, а это Валентину очень сильно не нравилось.

Хоббс появился на пороге комнаты для завтрака.

– Милорд, его светлость, герцог Мель…

– Валентин, – прервал говорившего герцог Мельбурн, протиснувшись мимо оскорбленного дворецкого. – Мне необходимо поговорить с тобой.

– Я сразу же предположил именно это, – сухо заметил маркиз. – Случайно это не касается некой определенной особы в платье бургундского цвета?

– Это личный разговор, – промолвил герцог, шагая до окна и обратно. Затем он окинул взглядом присутствующих слуг и снова зашагал к окну.

Пережевывая ветчину, Валентин разглядывал своего незваного гостя. Все то время, которое маркиз знал Себастьяна, он никогда не видел герцога таким… взволнованным. Он кивнул головой Хоббсу, и, не говоря ни слова, дворецкий и два лакея исчезли, прикрыв за собой дверь.

– Позавтракай, – предложил он герцогу, указывая на уставленный блюдами буфет.

– Я уже поел.

– Тогда, ради Бога, прекрати ходить по комнате и позволь мне закончить завтрак. У меня и так уже болит голова, а ты делаешь меня совершенно больным.

Нахмурившись, герцог уселся рядом с Валентином.

– Ты видел Элинор прошлым вечером?

– Я не мог не заметить ее. Почему интересуешься? Ты вызываешь на дуэль каждого джентльмена, который пялился на нее? – Маркиз фыркнул. – Это займет целую неделю.

– Ох, заткнись. Но это останется между нами, Валентин.

– Я не разношу сплетен, Себ. Ты это знаешь.

Мельбурн вздохнул.

– Да, я знаю. И, собственно, поэтому я здесь. Позапрошлым вечером, – продолжил он, вытащив сложенный лист бумаги из нагрудного кармана, – Элинор вручила мне это.

Маркиз стер джем со своих пальцев и взял предложенный лист. Пока он читал послание, то еще раз осознал, как безмерно он должен быть благодарен судьбе за то, что не имеет ни братьев, ни сестер.

– Зачем ты показал мне это? – спросил Валентин, возвращая бумагу назад. – Кроме того, конечно, чтобы позволить мне восхититься прекрасной манерой письма?

– Прошлой ночью был первый раунд этой… игры, – пробормотал Мельбурн, снова убирая письмо в карман. – А сегодня утром она отправилась с этим проклятым Кобб-Хардингом на какой-то пикник в Гайд-парк.

Некоторое время Валентин просто смотрел на своего друга. Одного из немногих друзей, если прикинуть, потому что он был более разборчив, чем об этом многие могли подумать. Этому он научился у отца, предполагал сам маркиз: можно спать с любой девицей, которая тебе понравится, но друзей нужно выбирать осторожно.

– Очевидно, что ее поведение беспокоит тебя, Мельбурн, так положи этому конец. Ты же контролируешь ее финансы, не так ли? Но ведь я не нужен тебе только для того, чтобы напоминать об этом.

– Все не так просто. Я… согласился на ее условия, до тех пор, пока она не окажется вовлеченной в скандал.

– Ты согласился? – повторил Валентин, приподняв бровь и по-настоящему удивляясь. – Ты?

– Да, я согласился, черт бы все это побрал. Она разозлила меня.

– Тогда ты должен оставить ее в покое. Я уверен, что мадам Констанца оценит эту сделку по достоинству.

– Так вот где она взяла это проклятое платье, – суровые серые глаза встретились с глазами маркиза, а затем снова скользнули в сторону. – Это более запутанная ситуация, чем та, которую ты описал, Валентин. Что бы Элинор не затевала, она все еще носит имя Гриффинов. И отвечает за репутацию Гриффинов. Я пытался еще раз предостеречь ее этим утром, что если она желает найти себе мужа, то ей нужно держаться подальше от неприятностей и не тратить свое время на дураков, охотящихся за приданым, вроде Кобб-Хардинга. Но, кажется, что дураки и неприятности – это ее единственная цель. И чем больше это раздражает меня, тем дальше она продвигается в избранном направлении.