— Вы очень красивы, очень. — Она взяла девушку за руку. — Мы так ждали дня, когда король найдет себе невесту.

— Для вас не имеет значения, что я моргравийка? — преодолевая смущение, поинтересовался Уил.

Женщина пожала плечами и посмотрела на свою подругу, которая повторила ее жест.

— Самое главное, вы завоевали его сердце и теперь будете его королевой… нашей королевой. Весь народ радуется. Кроме того, ходят слухи, что наши два королевства заключили мирный договор. Тогда ваш брак приобретает еще большее значение. Как мы можем не принять женщину, которую полюбил наш король?

— Полюбил? — переспросил ошеломленный Уил. — Он даже не знает меня толком.

— Король — большой ценитель женщин, — упрямо сказала одна из служанок. — Он выбрал вас, госпожа. Мы не подвергаем сомнению его выбор. Откровенно говоря, в нашем королевстве ему трудно подыскать подходящую претендентку. Кого бы он ни выбрал, другие сразу же начинали завидовать. В вашем случае обиженных не будет, и наша связь с Моргравией станет еще теснее.

— Он сказал вам, что мы поженимся? — спросил Уил, снова встревожившись.

Женщины одновременно кивнули.

— Да. Новость молниеносно распространилась по крепости.

— А король не говорил когда? — Он даже перестал на какое-то время дышать.

Они заколебались, чувствуя ее волнение.

— Послезавтра, госпожа, — сказала наконец старшая. — Уже шьют платье из чисто белой шерсти польдера. Это очень редкий цвет. Сегодня были убиты животные к празднику, и уже люди собираются, чтобы посмотреть на вас.

Они увидели, как девушка всплеснула руками и в ужасе прижала их к щекам. Ее отчаянный взгляд испугал женщин.

— Он будет ласков с вами, госпожа, — уверила ее та, что была постарше, вообразив, что Илена боится первой брачной ночи.

— Пожалуйста, не надо больше об этом, — попросил Уил, решив срочно искать способ сбежать или же как-то решить вопрос со своей смертью. Потом он вдруг вспомнил предупреждение Элизиуса и понял, почему ни Селимус, ни Кайлех не убили его, несмотря на оскорбления. Он не может сам навлекать на себя смерть. Очевидно, дар Миррен противостоял этому или даже защищал его. Тем не менее исключения возможны, как его уверил Финч. Случайность, будь это сумасшествие, насилие или ярость — вот что ему сейчас нужно. Что бы ни произошло, он должен избавиться от тела Илены в ближайшие несколько часов.

— А это необходимо? — шепотом спросил Мирт.

Аремис кивнул. Старясь выглядеть беззаботно, он открыл засов на боковой двери, ведущей в стойло Галапека. Фарроу не оглядывался, чтобы ни у кого не вызывать подозрения.

— Где Мегрин?

— Обычно он всегда рядом. Надо придумать какую-нибудь отговорку на тот случай, если нас здесь застанут.

— Может, подождешь снаружи? — предложил Аремис. — Я не могу втягивать тебя в неприятности с Кайлехом. Потом пути назад не будет, — предупредил он.

Мирт покачал головой.

— Я должен сам увидеть коня и его реакцию.

По упрямо сжатым губам друга Аремис понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Кивнув, он шагнул в темноту. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к слабому свету, проникающему через щели между досками конюшни. Лошадиное фырканье подсказало ему, что Галапек находится справа. Фарроу сразу же начал говорить животному ласковые слова.

Мирт закрыл дверь и молча стоял за спиной Аремиса, вдруг сообразив, что от страха почти не дышит. Неужели его друг заключен в теле этого прекрасного животного? Мирт видел, как Аремис поднял руку и положил ее на могучую шею коня, и в тот момент, когда произошло касание, почувствовал всплеск эмоций. Действительно ли это Лотрин?

— Лотрин, — пробормотал Аремис, — если ты здесь, подай нам знак. Я привел с собой Мирта. — Он кивнул, и воин вышел вперед. — Скажи что-нибудь, — прошептал Аремис.

Мирт вышел из-за спины гренадинца и кашлянул.

— Если это ты, мой друг, докажи это.

— Я чувствую в нем магию, — сказал Аремис. — Галапек сопротивляется ей, поэтому его постоянно охватывает дрожь. — Он снова повернулся к коню. — Давай, Галапек, сделай это ради Элспит. Она жива и идет к тебе. Уил тоже здесь! — добавил он в надежде, что это поможет.

Конь поднялся на задние ноги и громко заржал. Аремис упал на пол, голову пронзила боль, и он услышал: Верните мне свободу!

— Это он! — прошептал Мирт, пытаясь успокоить коня, который бил копытами в стену. — Вставай скорее! Он может ранить тебя!

— Галапек не хотел причинить мне вреда, — возразил гренадинец, раздосадованный, что не смог удержаться на ногах. Голова у него гудела, но он испытывал необыкновенное удовлетворение, такое же сильное, каким был и страх перед этой чертовой магией. — Это он, Мирт. Лотрин говорил со мной. Он просил освободить его.