– Ты не серчай, – отозвался Ленинид. – Завтра же все в порядок приведу. Тоже мне дело – двухметровку побелить. Не голоси, случай такой вышел, не со зла.

Наташа замолчала и вполне спокойно произнесла:

– Шкафик какой в прихожей отличный. Маленький, красивый и вешалка, и полки. Давно такой ищу, где взяли? Дорого отдали?

Ленинид приосанился:

– Сам сделал.

– Да ну! – изумилась Наталья. – Материал отличный, импортный, качественный.

– Немецкий, – гордо заявил папенька. – Германцы народ аккуратный, ихние панели сто лет прослужат.

– И почем покупали?

– Даром достались, – обрадовался папуля, – из некондиции.

– Вот что, – припечатала Наталья, – Аллах с ней, с ванной. Там водоэмульсионка – высохнет, и следа не останется. Сделайте мне такой шкафик, и будем считать инцидент исчерпанным.

– Как два пальца обсосать, – пообещал папенька, потом оглядел многочисленных детей и добавил:

– Простите, пожалуйста. Могу прямо сейчас измерить.

– Пошли, – велела Наташка.

Ленинид прихватил железную линейку, и они исчезли. А мы двинулись есть слегка подгоревший кекс.

Поздним вечером я повезла Дашу на “Динамо”, Вика увязалась с нами. На обратной дороге она положила голову мне на плечо и сказала:

– Господи, здорово-то как!

– Что же ты увидела хорошего?

– Мне никогда не было так весело, как сегодня.

Я ухмыльнулась. Интересный народ – подростки. Жила Вика в собственной роскошной спальне, набитой всем, чем только можно; каталась на “Мерседесе”; надевала вещи от “Гуччи”; ела осетрину, миноги, пирожные и… тосковала день-деньской. Теперь спит на раскладушке, головой на кухне, ногами в прихожей, стирает постельное белье, завтракала сегодня пшенной кашей, про обед все забыли, а на ужин подали малосъедобный кекс и сосиски. Вместо фирменных, но испачкавшихся джинсов, она натянула Тамарины брюки за сорок рублей из секонда, катается со мной в метро… И поди же ты – счастлива.

– У вас так весело, так здорово! – захлебывалась Вика. – Петька и Митька жутко забавные. Прикинь, они хотели Касю пропылесосить, а та на стол запрыгнула! Кристя тоже отличная девчонка, она фенечки плетет, гляди. – И Вика вытянула правую ногу. Чуть повыше щиколотки виднелась браслетка, сделанная из ужасного розового бисера ценой десять рублей за килограмм.

Я перевела взгляд на дорогие золотые серьги, покачивающиеся у Вики в ушах, и не выдержала:

– Небось Кристя ничего не слышала о дзен-буддизме.

– А, ну и черт с ним, – фыркнула девочка, – подумаешь, сама не слишком поняла, что там к чему. И Даша хорошая, она мне понравилась. Маме так и скажу: давайте жить вместе, вот как только ее выпустят, сразу и попрошу. Как ты думаешь, она согласится?

– Конечно.

– А ее скоро домой вернут?

– Думаю, на днях, – покривила я душой. – Следователь очень опытный, мигом разберется.

– Пока она под следствием, – вздохнула Вика, – у тебя поживу, можно? Дома как в могиле.

– У нас тесно, и у тебя от раскладушки спина заболит.

– Ерунда, не выгонишь меня, а?

– Как же школа? – не сдавалась я.

– Ой, – отмахнулась ученица, – два дня занятий осталось, все отметки давно вывели.

Понимая, что деваться некуда, я пробормотала:

– Конечно, оставайся, в тесноте, но не в обиде.

На следующий день около полудня я входила в ворота онкологической клиники. Больница находилась за городом, в большом зеленом парке, и, если не знать, что перед вами “раковый корпус”, запросто можно подумать, что находишься в санатории.

Доктор Кисин сидел в ординаторской.

– Вы ко мне? – буркнул он.

– Да.

– По какому поводу?

– Вы знакомы с Альбиной и Никитой Соловьевыми?

– Естественно, оперировал Никиту Николаевича, а… так это вы из милиции? Следователь предупреждал, что оперативник придет. Знаете его?

– Кого?

– Следователя, – пояснил Андрей Евгеньевич. – Фамилия у него интересная – Толстой, Достоевский, Гоголь… Нет, забыл.

– Куприн. Олег Михайлович Куприн.

– Точно, – рассмеялся доктор, – помню, что писатель девятнадцатого века. Значит, вы от него? Секунду поколебавшись, я ответила:

– Да.

И сразу испугалась, что сейчас попросят предъявить удостоверение. Но Андрей Евгеньевич не стал проявлять бдительность, он просто спросил:

– Хотите кофейку?

– Спасибо, с удовольствием. Вместе с чашкой мне достался и кусочек вафельного торта “Причуда”.

– Ну, – поинтересовался Кисин, – какие у вас вопросы?

– Их не так много, – постаралась я изо всех сил изобразить из себя опытного дознавателя. – Альбина обронила, будто у мужа был рак грудной железы. Такое возможно? Он ведь не женщина.