– Ты видишь перед собой Бессмертного Кощея, – довольно заявил Дима, – меня бьют, а я, словно мячик, отскакиваю. Не боись, Костян!

Скоро будем комнаты обставлять, нам и на мебель дадут! Вот заживем! Ты в одной спальне, я в другой, в третьей комнате телик смотрим.

Костик несказанно обрадовался, значит, Дима любит его. Но полюбопытствовал:

– За что же все-таки такие бабки?

– Не бери в голову, – улыбнулся Дима, – ей-богу, ерунда, штучку одну припрятать надо, я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал, ясно?

Как Костик ни пытался выведать у любовника, в чем дело, тот только отшучивался.

– Забудь, я рассказал лишь с одной целью, с тобой придется дней десять не встречаться, еще подумаешь, что я тебе изменяю, завел богатого бобра, который царские подарки делает. Знаю, знаю, ты ревнивый котик!

– Обманут тебя, – гнул свое Костя.

– А вот и нет!

Они потрепались еще некоторое время, потом Дима воскликнул:

– Не хотел говорить, да ладно! Я уже там был.

– Где?

– В квартире.

– Какой?

– Нашей, будущей, в «Зеленом бору». Все осмотрел! Такая красота, – затараторил Дима, – там пять корпусов, мы в четвертом будем жить.

Комнаты огромные, холл! Кухня! Два туалета!

И ванных две. У каждого своя, ну прикинь! Одно плохо.

– Что? – совершенно обалдев, спросил Костя.

– Номер у квартиры дьявольский, 666, – вздохнул Дима, – ерунда, а неприятно.

– Пусть тебе другую купят, – засмеялся Костя, совершенно не поверивший услышанному.

Дима покачал головой:

– Не выйдет. Понимаешь, у этой квартиры уже есть хозяин, ее просто на меня перепишут.

Только никому ни гугу, иначе плохо будет! Дело жутко секретное!

Костя кивнул:

– Ладно! Но только…

– Ой, заткнись, – рассердился Дима, – не зуди.

Костик очень не любил ссориться с любовником и поэтому замолчал, но остался при своем мнении.

– Степан тут ни при чем, – внушал он мне сейчас, – хотя тоже стремное дело получилось.

– Отчего ты решил, что к Степану все произошедшее не имеет отношения? – поинтересовалась я.

Костя схватил со стола парик и начал накручивать искусственные пряди на палец.

– Я-то не очень во все шулерские дела вникал.

Знал только, что Димка с Андрюхой не на себя работали. Над ними люди были, они квартиру с бабкой организовали. Нам не так уж и много денег оставалось, основной доход дальше утекал, но на жизнь хватало, и мы кое-чего откладывали. Димка даже на однушку накопил. У нас четкий уговор был: ничего не берем у лоха – ни денег просто так, ни документов, ни золотишка, ни часов.

Только то, что проиграл. Мы же не бандиты, не гопники, а честные каталы.

Я усмехнулась про себя. Честный шулер! Замечательно звучит, не правда ли?

– С этим Степаном такая глупость вышла, – объяснял Дима, – не свои он проиграл. Его с большими деньгами в Москву за товаром серьезные люди прислали, не знали, что он азартный игрок, прямо больной при виде карт делается. Играть не умеет, а садится. Ну и общипали мы его в два счета.

Степан вернулся назад, в свой Харьков, всего-то ночь ехать, и упал в ноги к пахану. Тот возмутился и велел шестеркам быстро разобраться в ситуации. Клевреты постарались и раздобыли информацию, кто и где отнял тугрики у Степана.

Они явились в салон и до смерти напугали Анджелу, та кинулась к своим. Но инцидент был улажен мгновенно. «Начальство» Димы и Костика встретилось с украинским паханом. О чем они толковали, каким образом пришли к консенсусу, Костя, естественно, не знал. Им просто сказали:

– Дело улажено, работайте спокойно.

Но за «ломберный» столик Константин больше не садился, потому что Диму убили.

– Степан тут ни при чем, – талдычил Костя, терзая парик.

– Но мне Анджела сказала…

Костя поднял огромные, казавшиеся бездонными из-за густых накладных ресниц глаза.

– Анджела дура! Полная и окончательная. Уж не знаю, что ей взбрело в голову! У нее в мозгу все, словно в кривом зеркале, искажается. Ведь объяснили ей: работаем дальше спокойно, так нет!

В эту минуту дверь распахнулась, и появилось существо непонятного пола, одетое в блестящий костюм типа пижамы и обильно украшенное перьями.

– Костяня, – зачирикало оно, – ты позвонил насчет грима?

– Потом!