– Ты зарвался, Красавчик!
– рявкнул шериф.
– Мало того, что ты занимаешься грабежом и вымогательством. Мало того, что укрыва-ешь преступников и покрываешь наркоту и пьянь. Ты еще подкупил или запугал Рейнберга! Но со мной этот номер не пройдет, заруби себе на носу, Красавчик, понял?

– Понял, - сказал Камилл, улыбаясь.
– А теперь вали отсюда, ше-риф сраный. И помни - пока ты этого не доказал, закон на моей сто-роне. Понял?

Он даже не дал себе труда подняться, только поднял улыбав-шееся изуродованное лицо. Сейчас он был по-настоящему страшен. Страдая почти физически, Анна отвела глаза и услышала, как ше-риф пробормотал что-то очень невнятное.

– Ну, смотри... Красавчик, - только и сказал он. Неуклюже повер-нулся на пороге, поманил Анну толстым пальцем.
– Подите-ка сюда, техник. На минутку.

Приобняв ее за плечи в коридоре, О'Хара приблизил к ней баг-ровое потное лицо.

– Надеюсь, моя... ошибка не будет доведена до сведения вашего начальства? Я не ожидал встретить в этом... здесь порядочного че-ловека. Порядочную женщину, вы понимаете? Поэтому советую как можно скорее закончить свою работу и вернуться домой. Скоро здесь может случиться большая заварушка.

Он последний раз сжал ее мягкое плечо, кивнул и побрел по проходу, заложив руки за спину. Обитатели базы с насмешливой почтительностью расступались, козыряя ему вслед. Кто-то свистнул.

– Цыц!

Парней как ветром сдуло. Камилл стоял на пороге комнаты. Смотрел на техника насмешливо.

– Ну что, док? Продолжим сеанс?

Анна неохотно вернулась. Этот эпизод вновь напомнил о рас-сказах, которыми ее пичкали перед поездкой на базу Камилла. Взяв его руку, Анна почувствовала, что мышцы сведены судорогой.

– Расслабьтесь.

Камилл, словно только того и ожидавший, набросился на нее.

– Расслабься! Ни одна собака не пришла сюда, когда я подыхал здесь один! Пять лет один! А сегодня, когда эта станция и этот лес, и эти горы - все, все это мое - вы приходите и требуете: дай, дай, дай! Сделай то, сделай это! Да, они приходят, и я не гоню их. Они прихо-дят - непризнанные гении и неудачники, наркаши и гангстеры. При-ходят и уходят. Приходят и остаются. Кому стало хуже, когда у кале-ки с рудника появились дом и работа? Кому помешало, что наркаш с тридцатилетним стажем Старый Козырь бросил траву? Кому, я спрашиваю? Я не ангел и не благодетель. Я просто человек, которо-му однажды пришлось плохо, и я не презираю, как вы, порядочные люди, тех, кому плохо сейчас! И я их вам не отдам! Ни их, ни трикки! Расслабьтесь!

Он выкрикивал все это, придвинув лицо к лицу Анны - как из-под страшной маски сверкали гневные яркие глаза.

Анна осторожно положила ладонь ему на грудь. Камилл замол-чал, с усилием закрыл глаза. И услышал негромкое:

– А теперь - расслабьтесь.

– Камилл, поехали!
– Джереми всунул в дверь львиную голову. Камилл зевнул, потянулся гибким длинным телом.

– Ну и на здоровье!

– А ты?

– А я здесь отдохну.

Джереми сморщился. Присел на край кровати.

– Камилл, - сказал грустно, - что с тобой?

– А что такое?
– осведомился Камилл не без раздражения.

– Ты совсем перестал ездить на централку. Может, ты...

Камилл смотрел на него с ленивой усмешкой.

– Может, у тебя что-нибудь не в порядке?
– наконец сформулиро-вал Джереми.

Камилл похлопал его по огромной пятерне. С его стороны это было высшим проявлением благодушия.

– Все в порядке, Джереми. Все у меня работает. Просто надоело, что они боятся смотреть на мою физиономию.

Джереми нерешительно поглядывал на него.

– Камилл... все хотел спросить... а чего ты операцию не сдела-ешь? Они могли бы вернуть твое лицо.

Улыбка Камилла стала напряженной. Джереми вспомнил ходив-шую легенду, что Камилл в прошлом - знаменитый гангстер - и за-вернул:

– Или сделать другое.

– Мне не нужно другое, - сказал хозяин.
– ЭТО мое лицо. А ты развлекайся, Джереми. Развлекайся, дорогой.

Джереми поднялся. Камилл из-под ладони смотрел на него. Ги-гант потоптался нерешительно.

– Камилл, а может, дело в этой девочке?

Ладонь Камилла сжалась в кулак - но и только.

– Хоть ты-то оставь меня в покое, - проворчал он, отворачиваясь.

Слова Джереми неожиданно задели за живое. Другое лицо...

Можно было, действительно, сделать другое лицо, но он пред-почел оставить это, бросая вызов всему миру и вызывая ужас в гла-зах женщин - такой, какой увидел впервые. Странно, что он давно не вспоминал об этом. Он давно не любил ту женщину. Давно не вспо-минал ее и не жалел об ушедшем. Он вообще ни о чем не жалеет.