— Резче, Феруз, резче. Я замерзла, и вообще встань, мне так неудобно, — Къяра недовольно дернула плечом и поморщилась.

— Хорошо, госпожа.

Феруз поднялся, и с помощью полотенца стал растирать ее тело, потом завернул ее в полотенце, подхватил на руки и отнес к скамье, на которой лежала аккуратно подобранная и сложенная им ее одежда. Там он бережно усадил ее и опустился рядом на колени. По тому, как он застыл у ее ног, Къяра догадалась, что после ее недовольного замечания, он ожидает, выволочки. Она усмехнулась и тихо потрепала воина по плечу:

— Не надо все время ждать наказания. Делаю я это редко… если мне что-то не нравится, то вначале я об этом говорю. И лишь если моих слов оказывается недостаточно, то наказываю. Понятно?

— Более чем, госпожа.

— Замечательно.

Удобно устроившись на скамье, Къяра вынула из своей прически, удерживающие ее шпильки, и мокрые черные пряди тяжелой волной упали ей на плечи.

— Подай еще одно полотенце, — приказала она.

Феруз поднялся и подал ей еще одно полотенце.

— Я могу еще чем-то помочь, госпоже?

— Больше ничем, — тщательно вытирая волосы полотенцем, ответила Къяра, — можешь идти. Вторая дверь направо от главного входа, твои покои. Располагайся и отдыхай.

— Госпожа уверена, что я ей больше не нужен?

Къяру начало бесить обращение к ней воина. Принимать такое обращение как стиль своего общения с ним ей не хотелось. Откинув мокрые волосы с лица, Къяра повернулась к воину.

— Феруз, ты уже который раз обращаешься ко мне опосредовано… Тебе что, кажется, что именно так должно обращаться к своей госпоже?

— Как я обращаюсь? — удивленно переспросил воин и тут же поспешно опустился на колени и склонился, касаясь лбом пола, — Не гневайтесь, госпожа, Вы только скажите, как к Вам должно обращаться, и я буду обращаться именно так.

— Встань. Я не гневаюсь. Я интересуюсь, почему ты обращаешься ко мне в третьем лице. Как к ней. Так только на официальных приемах к Владетелю обращаются.

— Так теперь Вы наша Владетельница, — Феруз поднялся.

— Да, но мы с тобой не на официальном приеме. С чего ты начал так говорить?

— Я привык, что так разговаривают рабы.

— Так только приоты разговаривают.

— Многие из наших рабов приоты. Да и остальные быстро привыкают разговаривать так же.

— Значит так, мне это не нравится, поэтому перестань меня спрашивать о ней.

— О ком? — брови воина удивленно поползли вверх.

— О какой-то госпоже, которой что-то нужно или которая в чем-то должна быть уверена.

— Госпожа шутит?

— Я не знаю, что она делает! Не знаю! И не желаю знать!

— Кто?

— Та, о ком ты меня только что спросил.

— Я ни о ком не спрашивал.

— Ты только что спросил: "Госпожа шутит?" Так вот я не знаю шутит она или нет. И знать не хочу! Еще раз о ней спросишь — накажу!

— Госпожа, Вы сердитесь?

— Вот так уже лучше…

— Так Вы сердитесь, госпожа?

— Да, Феруз. Поэтому лучше уйди и не раздражай меня.

Къяра взяла отложенное полотенце и хотела продолжить прерванное занятие, однако ее рука замерла на полпути. Феруз вместо того, чтобы выйти, вновь подошел к ней, опустился на колени и, глядя ей прямо в глаза, скорее потребовал, чем попросил:

— Тогда накажите.

— Что? — у Къяры от неожиданности даже дыхание перехватило.

— Госпожа, Вы же сердитесь.

От клокотавшей внутри ярости у Къяры напряглись скулы, а рука с силой сжала полотенце. После стольких усилий сломить и заставить бояться, услышать подобное она не ожидала. Что послужило поводом: последний час ее нормального общения с воином или ее предыдущая ошибка Къяра не знала. Тем не менее, результат был на лицо. Воин пытался привести их общение к привычным и понятным для себя границам, полностью отвергая предлагаемые ею рамки.

— Феруз, — голос Къяры заледенел, — ты не понимаешь о чем просишь… Когда я злюсь, я плохо контролирую свои действия, поэтому не буди лихо… Иди, отдыхай и не попадайся мне на глаза до завтрашнего рассвета.

— Госпожа… — Феруз осторожно взял ее за руку и коснулся ее губами, — я не понимаю, чем я Вас разгневал, поэтому и прошу наказать…

— Феруз, теперь я не понимаю тебя… Как связано одно с другим? Не понял, так и скажи, я объясню завтра. Сегодня у меня нет ни сил, ни желания. Оставь меня.