— Подъем! — Джонни потряс солдата за плечо. Пыльное облако над лесом поднималось все выше. — Вставай же, Густав!

Но тот только тяжело вздохнул и продолжал спать. Верхняя часть туловища у него наклонялась все ниже, он мог вот-вот свалиться на землю. Тогда мальчик начал дергать его за волосы и колотить по спине. Здоровой коленкой он толкал его в бок. Он буквально стонал от своей беспомощности и отчаяния, а вдали все нарастал скрежет гусениц и многоголосый гул моторов.

— А? — наконец очнулся солдат.

— Здесь очень страшно! — вскрикнул Джонни. — Ты только послушай.

Густав медленно открыл глаза и, ничего не понимая, огляделся вокруг. Земля дрожала, от стены сарая отрывались куски штукатурки и катились по двору.

— Танки!

Солдат подскочил, забросил за спину рюкзак и надвинул поглубже на лоб пилотку.

— Скорее, за дом!

Он схватил Джонни за руку и потащил за собой. Вдруг Джонни вспомнил о парне из гитлерюгенда:

— Мы забыли Грилле!

Солдат поспешил назад.

— Его нигде нет, — сказал он, когда вернулся обратно.

— Как это нет?

— Странный вопрос! У колодца никого нет!

— Где же он может быть?

— Да идем же скорее, танки с минуты на минуту будут здесь!

Они обежали разрушенный дом, осторожно прокрались вдоль старого забора, а оттуда по обросшему мхом бревенчатому настилу выбрались на узкую дорогу, ведущую к лесу. Там они почувствовали себя уверенней, однако не стали останавливаться, чтобы передохнуть. Под высокими деревьями царил приятный полумрак. Шум танковых моторов звучал здесь более приглушенно.

— И как только я мог так заснуть! — сокрушался Густав. — Ведь я все время старался держать себя в руках.

Они пошли медленнее.

— Какое счастье, мальчуган, что ты проснулся!

Тропинка, по которой они шли, пружинила под ногами. По обе стороны от нее между стволами елей и буков землю покрывал зеленый ковер мха. Когда он стал темнее, им с трудом удавалось не сбиться с тропы. До них все еще доносился гул танков, но уже не сзади, а со всех сторон. Потом послышались приглушенные звуки пушечных выстрелов и треск пулеметов. Когда стемнело, стало видно, как в небе время от времени вспыхивали осветительные ракеты, которые с минуту держались в вышине. Их желтоватый свет оживлял лес — заколдовывал, как казалось Джонни. Кроны деревьев сияли, стволы поблескивали, а тени от них качались на матово блестящей земле, как маятник огромных часов.

Шум боя утих далеко за полночь. Солдат и мальчик, не сходя с тропинки, сделали уже не один привал, раз от разу становившийся все продолжительнее. В последний раз они устроились под еще голым кустом и так провели последние ночные часы. Оба боролись со сном и, не будь ночь такой прохладной, наверное, заснули бы. Едва небо на востоке заалело, они отправились дальше.

Наконец они добрались до опушки леса и остановились перед полого спускающейся вниз, поросшей отдельными группками деревьев равниной. Вдалеке, в нескольких километрах, виднелась поросшая лесом цепь холмов. Справа, наискосок от леса, проходила темно-серая лента дороги, скрывавшейся дальше за ближайшей группой деревьев.

Солдат тихо заметил, что им обязательно нужно обойти эту дорогу стороной.

«Жаль, — подумал Джонни, стуча зубами. Ночной холод не принес ему пользы. — Теперь мы должны ото всех прятаться, не только от своих, от немцев, которые могут схватить Густава, но и от русских». — А вслух он задумчиво пробормотал:

— Если ты так считаешь…

Они осторожно вышли из леса. Хотя вокруг было тихо и спокойно, чувствовалась какая-то напряженность. Горизонт багрово светился.

— Там что-то горит, — прошептал мальчик.

Он уже начал разбираться в пожарах. Когда после ночной воздушной тревоги где-нибудь над домами большого города показывался такой свет, Джонни знал, что это горит улица или даже целый квартал.

— Это далеко от нас, — отозвался Густав, — наверное, в Фюрстенвальде или же в Мюнхене. Там наверняка уже идут бои.

Все яснее вырисовывались очертания деревьев и кустов; уже можно было различить сосны на той стороне холма. Неожиданно в небо бесшумно взлетел сноп траекторий; трассирующие пули были похожи на жемчужины, нанизанные на нитку.

Густав выпрямился, и мальчику показалось, что тот похож на медведя, трусливо ожидающего подкрадывавшегося к нему охотника.

— Черт знает что кругом творится, — пробормотал он.

И словно в ответ из глубины леса донесся звук мотора.

— Ну ладно, — сказал солдат, и в его голосе послышались успокоительные вотки, — посмотрим, нельзя ли нам перебраться на другую сторону!

Они снова пошли, но уже быстрее.

Шум усилился. Потом стали слышны металлический звон и лязг гусениц.