– Как же так? Когда это случилось?

– Позавчера, – всхлипнула Настена, – вечером…

– Он попал под машину? – робко поинтересовалась я, вспоминая очки с толстыми стеклами, всегда сидевшие у Алика на носу.

– Нет, – неожиданно спокойно ответила Настена, – его застрелили.

– Как?!

– Одну пулю в грудь, другую в голову, милиция сказала: контрольный выстрел, – всхлипнула преподавательница.

– Где это произошло?

– У нас в подъезде, – пояснила Настя, – убийца ждал его справа, там под лестницей есть такое темное место, сама знаешь, какой у нас подъезд, даром что центр. Квартиры, кроме нашей, коммунальные, народ проживает отвратительный, кто поприличней, давным-давно съехали, осталась одна пьянь и рвань. Лампочки на площадках выкручивают, дверь вечно нараспашку. Мы с Аликом тоже хотели уехать, только останавливало, что консерватория через дорогу…

– Кому же мог помешать Алик?

Настена вздрогнула и неожиданно перевела разговор на другую тему:

– А ты, Фросечка, чем занимаешься?

Я стала рассказывать о своей жизни.

– Надо же, – вздохнула Анастасия, – чего придумала – Евлампия! Хотя имя красивое, но мне и Ефросинья нравилось… И где ты сейчас работаешь?

Сама не зная почему, я ляпнула:

– Вы не поверите!

– Отчего же, душечка, – устало и как-то безнадежно ответила Настя, – после того, как узнала, что Эдик Малевич директор кладбища, а Соня Рагозина торгует на рынке конфетами, удивляться всему перестала…

– Я – частный детектив.

– Кто? – подскочила Настена. – Повтори, я не поняла…

Я вытащила из кармана удостоверение и протянула преподавательнице. Та растерянно просмотрела документ, помолчала минуту, потом резко хлопнула ладонью по столу и жестко сказала:

– Есть бог на свете! Мне тебя господь послал. Слушай, детка, я знаю, за что убили моего Алика, знаю – кто, вернее, предполагаю, кто нанял убийцу, потому что сама личность, задумавшая гнусное дело, не станет мараться… У меня есть доказательства!

Внезапно я увидела прежнюю Настену.

– Тогда надо срочно идти в милицию! – воскликнула я.

Настена сморщилась.

– Они уже здесь были, топтались в ботинках по ковру. Представляешь, один подошел к роялю и сказал, что умеет играть, а после исполнил «Собачий вальс». Умеет играть! Да сам Рихтер всегда говорил: «Я только ученик возле клавиш…»

Она брезгливо поджала губы. Я вздохнула, снобизм преподавателей консерватории известен далеко за ее пределами. Мало в каком учебном заведении так делят людей на своих и чужих. Нет, в стенах здания, где воспитывают всемирно известных музыкантов, нет места грубости. Я представляю, как Настена разговаривала с ментами: очень вежливо, подчеркнуто демократично, любезно, скорей всего предложила им чай или кофе, может, даже рюмочку… хотя, наверное, не в этом случае… Но откровенной быть она с ними не хотела, вот со мной – другое дело, я ведь своя.

– В соседнем подъезде, – тем временем продолжала Настя, – поселился «новый русский», очень богатый, вот у милиционеров и сложилась версия, что убить хотели его, просто перепутали подъезды. Этот богач похож на Алика, худощавый, высокий и тоже в очках! Трагическая случайность, по их мнению. По-моему, они закрыли дело, не открыв его, но я знаю правду, только какой смысл рассказывать ее подобным людям? Нет, они уже все решили заранее… Спишут в архив… Представь, мне тело не отдают!

– Почему?

– Говорят, оно им для чего-то нужно, – тихо ответила Настя, – вот стараюсь не думать зачем, а перед глазами все равно стоит Аличек, разделанный, как говядина на рынке.

– Не надо, – резко сказала я, – дайте мне телефон.

– Зачем?

– Дайте.

Настя протянула трубку. Я набрала рабочий номер Володи Костина. Сначала никто долго не подходил, потом запыхавшийся голос ответил:

– Панкратов.

Я слегка удивилась, многих Вовкиных коллег хорошо знаю. Кое-кто бывал у нас дома, кое-кого я видела в кабинете у майора, но эту фамилию слышу впервые.

– Можно Костина?

– Отсутствует.

– Простите, нет ли Селезнева или Юрова?

– Все в городе.

– А когда будут?

– Справок не даем, звоните завтра, – буркнул незнакомый мужик и бросил трубку.

Очень странно, в особенности если вспомнить, что последние дни Вовка не появляется дома. Обычно стоит ему хлопнуть дверью своей квартиры, как Рейчел, обожающая майора, начинает нервно скрести лапами порог… Да и Вовка моментально, переодевшись, прилетает к нам, он не любит одиночества. Интересно, куда он подевался? Завел даму сердца или так занят на работе? Вообще у них частенько случаются авралы. У Костина в кабинете есть раскладушка, где майор может покемарить часок-другой…

– Куда ты звонишь? – прошелестела Настя.

– У меня есть приятель, майор, служит в МВД, очень хороший человек.

– Нет, – четко сказала Настя, – никогда, ни за что не стану иметь дела с людьми в синей форме.

– Но почему? К вам, наверное, приходили из местного отделения, в районе встречаются не слишком опытные, грубоватые сотрудники, и Володя…

– Нет!!!

– Почему?

– Алика не вернуть! – всхлипнула Настя.

– Но вы же сказали, будто знаете, кто его заказал!