— Ок.

Меня разбудили его руки. Бройслав гладил меня как ребенка.

Я улыбнулась — приятно, когда утро начинается с невинных ласк. И потянулась от души, села, обняв Бройслава за шею. Подумала, заглядывая в его лукавые глаза, и потянула на себя, увлекая в постель. Мне было интересно, отложит ли он свои дела ради меня, а что дела есть — уверена. Одет он был с иголочки и явно не для ланча в бистро.

Бройслав заулыбался и удивил меня вопросом:

— Соскучилась?

Когда бы я успела?…

И отодвинулась, сообразив, что он прав. А хотелось прижаться к его груди, никуда не отпускать и не уходить самой. Зарыться в его волосах лицом, вдыхать аромат его кожи, чувствовать ее тепло.

Черт, может, я скоропостижно влюбилось?

Только этого мне не хватало, — пошлепала в ванну, ничуть не смущаясь наготы, и порадовалась взгляду Бройслава, с которым он меня проводил — не я одна вляпалась, чую, что и он в тот же капкан угодил. Одно странно — его это нисколько не заботит, не нервирует. А меня очень, тем более я знаю, что будет после того, как он прочитает досье, и весело жить, предчувствую не получится.

Одно хорошо, я еще в состоянии здраво мыслить, значит есть шанс выскользнуть из чреватой для меня ситуации с минимальным ущербом, и есть силы не сдаться на милость очарования Бройслава. Любовь? Глупость. Я просто хочу его, он великолепен в постели, заманчив внешне, силен не только с виду, но и внутренне. Я скорпион и мне такие нравятся. Скорпионы вообще не любят слабаков и с удовольствием их давят, очищая свой ареал, зато сильных любят, они их даже не кусают, подспудно чувствуя бесполезность траты яда. Правильно — зачем раздражать того, кто может тебя раздавить — его лучше приручить, оставить в своем вольере в качестве защитника, на всякий случай, а случаев по жизни масса.

Но в моем случае нужно реально оценивать шансы — они неравны. Бройслав скорее поработит меня, чем я превращу его в своего раба. И пусть его власть сладка для меня, но она так же и опасна — кто мягко стелет, с тем жестко спать. И потом любой, становясь игрушкой в других руках, пусть и самых дорогих, рискует быть откинутым прочь, когда им наиграются.

Нет, этот вариант точно не для меня.

Когда я вышла из душа, Бройслава уже не было, это чуть обидело меня: мог бы и банальное "до свидания" сказать. Пустота в спальне отчего-то огорчала, и я, накинув вчерашнюю рубашку на тело, вышла в коридор. Довольно приятный с виду китаец, с совершенно славянскими, большими голубыми глазами, вез сервированный столик. Увидев меня, чинно поклонился и жестом пригласил в оранжерею, указав на столик.

Завтрак? Меня с этажа не выпускают? Я что теперь жить здесь останусь?

Погорячились вы, господа.

Тут из лифта вышел Гарик, огляделся и, увидев меня, нахмурился:

— Ешь и спускайся на первый этаж. Каталоги принесли, — бросил неласково, одарив таким взглядом, что стало ясно — кто кто, а он точно досье прочитал, и теперь я для него стандартная шлюха, чтобы ни сделала, как бы ни оделась. Что же Макрухин в своих тайнописях нацарапал? Что все мои объекты — любовники? С него станется эту чушь завизировать. Каждый по себе мерит.

Ладно, господа, — скривилась, поднимая крышечку с тарелки: омлет.

— Я предпочитаю на завтрак филе форели, — заявила в отместку за его презрение.

— Обойдешься.

— Легко, — выпустила крышечку из пальцев и та грохнулась на элитный фарфор, разбивая тарелку.

Китаец и бровью не повел, а Гарик зло прищурился:

— Выступление закончила?

— Могу исполнить на бис. Ты что любишь? Ламбада, цыганочка, сиртаки?

Мужчина вздохнул, отворачиваясь, нажал кнопку лифта:

— Поехали.

— А завтрак?

— Пока каталоги рассматриваешь, приготовят тебе твою форель.

Оп-са! А неслабо своих людей Бройслав выдрессировал. Интересно, надолго их хватит лояльность ко мне проявлять, и что будет, если я слишком начну резвиться? Как Бройслав в этом случае поступит?

Я подошла к Гарику и при китайце обняла его со спины:

— Бука. Давай мириться! — взъерошила волосы. Тот отодвинулся и почти силком затащил меня в лифт.

— Послушай меня, детка, будет лучше, если ты станешь вести себя как примерная девочка…

— С удовольствием. Расскажи как?

— Смирно!

— Мы в военном интернате? — округлила глаза. — Что ж ты злюка такой? С женщиной давно не был? — провела ладошкой вниз по груди к животу и только коснулась ремня на брюках, как была схвачена за горло и прижата к стеклу.

— То, что ты шалава, я в курсе, но ты не в моем вкусе, запомни это, — прошипел в лицо.

Я смотрела в его зрачки и чувствовала головокружение. Миг и мозг в асфиксии выдал мне галлюцинацию: точно такие же злые глаза, его, только не в кабине лифта, а в убогой келье с каменными стенами и деревянным распятием над грубой кроватью. Драка, полет ножа мне в грудь и падение…