— Почему я?

— А кто еще? — рассмеялся. Зазвенел телефон, и я, понимая кто это, сложила руки на груди крестом, жестом умоляя Ивана:

— Меня нет!

— Да? — выгнул тот бровь от удивления, поднес трубку к уху. — Все нормально… Вещички примеряет, бутик в гостиную переехал…А-а… Не хочет. Не знаю. Нервничает… Гарик? Занят, я за него… Хотел уехать, пока не получилось. Ага.

И убрав трубку, уставился на меня:

— Ты же сама позвонить хотела.

— Передумала. Женщины вообще народ ветреный.

— Эмоциональный.

— Можешь обсудить эту тему с Гариком, а я, пожалуй, пойду, познакомлюсь со скромной хижиной.

— Не заблудись, — посоветовал мне в спину.

Я шла по комнатам и залам, не для того чтобы изучить обстановку, а чтобы прийти в себя, успокоиться, составить, наконец, хоть какой-то план по выходу из странной ситуации и ответить на вопрос, единственно важный в свете последних суток: что со мной происходит?

Я точно знала — смогу ответить внятно на этот вопрос, смогу что-то решить, нет, так и буду плавать в болоте эмоций, всколыхнувшихся вдруг страхов, абсолютно не присущих мне переживаний, нервничать, вести себя как параноик и законченная истеричка. Одна эскапада с Гариком чего стоит. Вместо того, чтобы перетянуть его на свою сторону, очаровать, обаять и приготовить к роли запасного аэродрома, я обостряю отношения. Вместо того, чтобы использовать время отсутствия Бройслава, навести мосты с охраной, исследовать дом, получить какую-то информацию, я думаю лишь о нем, загоняюсь.

Ну, допустим «загоны» вполне естественны для любого человека, у которого не сходятся файлы по какому-либо предмету и над разумом превалируют страхи и комплексы, но я давным-давно ликвидировала дуэт последних, закопала и утрамбовала, чтоб не мешали жить. А они вылезли! И по какому поводу?! Бройслава нет дома!

Подумать только, я переживаю по этому поводу! Я!

И не могу успокоиться.

В голову лезет масса самых отвратительных, далеких от реальности фантазий, сердце колотится, сжимая горло тоской, мешает думать, реально оценивать происходящее. Самое противное — мне ничего не надо, кроме одного — быстрее бы он вернулся.

Я настолько привязалась к нему за сутки? Такое бывает?

Глупейшее положение.

Как я смогу такая здраво оценивать ситуацию, справиться с ней, с Бройславом, контролировать его, если не могу проконтролировать собственное сердце, собственные эмоции? Может, здоровый секс настолько нездорово повлиял на меня или неординарное передвижение в ритуальном багаже? А может это болезнь, какая-нибудь из разновидностей лихорадки с осложнением на нервную систему? Тогда один выход — переболеть как гриппом. Пусть с буйством, приступами истерии, но пережить и не дать перерасти острому заболеванию в хроническое, а для этого нужно лишить себя дополнительной дозы «бацилл» — игнорировать Бройслава, не видеть, не слышать, не знать. Оттолкнуть. Поторопить с финалом, в котором ему надоест играть роль этакого плюшевого мишки.

Думаю, это будет просто — с Гариком получилось мгновенно, и с Бройславом получится. Капризничать, истерить, выказывать вздорность характера — пара суток и он взорвется, покажет свой характер, снимет маску ангела и обнажит лицо демона…

Я прикусила с досады губу — что тот, что другой образ Бройслава привлекали меня одинаково сильно, я вообще меж ними разницы не заметила, как ни пыталась представить нечто отталкивающе страшное. Это был он, какую бы ипостась я ему не пророчила, и оставался собой.

Тогда досье, — решила: после его прочтения он точно меня возненавидит.

И плюхнулась в кресло: а что дальше? Чего я добиваюсь? Чтоб он выгнал меня? Можно и самой уйти, вопрос: куда. И что меня ждет за оградой этого дворца? Стая разгневанных объектов во главе с питоном Макрухиным, его дружками?

Не проще ли умереть здесь?

А куда не кинь, везде клин. В голове бардак, в сердце кавардак, вокруг засада — можно двигаться, можно сидеть — итог один. И по здравому размышлению, мне бы тихо пригреться здесь, приручить Бройслава и его свиту, стать своей в его стае, тогда появится реальный шанс выжить, но это невозможно из-за проклятущего досье Макрухина, из-за моего в миг поглупевшего сердца. День, два отсрочки, пока Энеску не ознакомится с ним, не станут плюсом для меня — огромным минусом, угрозой окончательно потерять себя и раствориться в Бройславе, возмутительно навязчивых чувствах к нему — стать его игрушкой. Иного природой не заведено — в паре равенство нонсенс. Один всегда ведущий, другой ведомый, один раб, другой хозяин, один начальник, другой подчиненный, и во главе пары всегда тот, у кого ума хватает привязываться меньше, а думать больше.

Мне всегда удавалось стать во главе, но видно список моих побед превысил лимит и пришло время поражения — я реально отдавала себе отчет — Бройслава мне не подчинить и не победить. И дело не в том, что он сильнее, а в том, что я капитулировала перед ним изначально, сглупила, поддавшись сразу. И как не должна была жалеть о том — не жалела.

Разум был недоволен, сердце счастливо — вместе получалась жуткая, раздирающая меня дисгармония. Она и являлась причиной моего раздражения, необдуманных поступков и излишней эмоциональности. Я жалела, что попала в сети, что удавалось мне избегать по жизни, и радовалась тому, что прикоснулась чуду любви. Желала видеть Бройслава и ненавидела себя за то, досадовала, что как не хочу, не могу ненавидеть его.

Страдания моих школьных подруг от первой любви только сейчас стали мне понятны, как их поступки, необдуманные, как правило, безрассудные. Девочки горели, не понимая, что сгорают, а я не понимала их и порой насмехалась, осуждая за бессмысленность их действий, примитивность речей. Они глупели в огне своей страсти, подбрасывая дрова эмоций, и костер быстро гас. Угли же не грели, но оставляли след в душе сильнее ожога, и эта метка ширилась, выжигая душу после других костров, таких же бурных и привлекательных, как первый, но более мимолетных.