Пришлось разблокировать двери.

– Беги.

– У тебя есть салфетки? – нервно воскликнула Поля.

– В боковом кармане двери, – ответила я.

– Ой, спасибо! – воскликнула девушка и ужом выскользнула наружу.

Я не стала поднимать боковое стекло и вынула сигареты. Курю я редко, пару сигарет в неделю, навряд ли это можно назвать дурной привычкой. И тут я задумалась над новым вопросом: кто привез Светлану на старую дачу? Не сама же она туда пешком дошла. Эх, почему-то нужные мысли приходят мне в голову с запозданием.

Сигарета докурилась, вдалеке послышался визг тормозов, я глянула в боковое зеркало: никого. Может, мне послышалось? Никаких автомобилей и в помине нет.

Я высунулась из окна.

– Полина!

Девушка не ответила.

– Эй, ты где?

Реакции не последовало.

– Сколько тебя еще ждать! – заорала я, начиная испытывать беспокойство.

Вокруг нет ни души, небольшое поле плавно перетекает в лесок. И хотя в конце мая не бывает абсолютно темных ночей, ничего не было видно. Вдруг Полине стало плохо и она упала в обморок…

Я вышла из машины и, повторяя на разные лады: «Полина!», двинулась к стоявшим чуть поодаль елям.

Спустя пять минут я сделала несколько неприятных открытий. Посадки – не густой лес, а всего лишь небольшая полоска деревьев, за ней овраг, а дальше идет довольно широкая дорога. Полина исчезла, она прекрасно знала местность. Может, у нее и прихватило желудок, но, думаю, она просто обманула меня. Вулых замечательная актриса, вон как талантливо изображала Тину. И меня вокруг пальца обвела. Она выскочила на шоссейку, поймала попутку – я же слышала звук торможения – и сейчас, наверное, уже вытаскивает из шкафчика в фитнес-клубе украденные драгоценности Тины. Мне можно не кидаться за ней, я безнадежно отстала. Пока узнаю, в какой спортклуб записана невестка Павла Львовича и где он находится, Полина уже окажется далеко. Девица хитра до невозможности! Она прикинулась испуганной, была предельно откровенна и сумела удрать. Хотя что особенного рассказала мне фальшивая Тина? Что Олег задумал обокрасть родного папу? Некрасиво, конечно, но Павел Львович не подаст в суд. А Тина умерла от несчастного случая, никто не виноват.

Я села за руль и поехала в сторону Москвы. Хорошо смеется тот, кто стреляет последним. Пока один – ноль в пользу Полины, но мы еще посмотрим, кто кого. Я непременно отыщу девушку! Сдается мне, она великолепно знает, куда подевался Олежек.

Бог дороги лишил меня своего покровительства, и я попала в жуткую пробку – на МКАД произошла авария, движение встало намертво. Поэтому домой я вползла очень поздно, искренне надеясь, что наши квартиранты спят.

На кухне, на сковородке, как всегда, лежали котлеты. На сей раз они были абсолютно белые, словно вылепленные снежки. Есть хотелось до дрожи, и я, забыв о благоразумии, схватила один бифштекс и отправила его в рот. Я ошиблась, ужин сварганили не из снега, а из ваты, у него нет никакого вкуса. Ей-богу, Эльза удивительный повар.

Я плюхнулась на табуретку и увидела на столе лист бумаги.

«Штрафы» – гласила надпись наверху. Мне стало интересно. Что-то новенькое! «Опоздание к раздаче пайка – 10 очков. Неправильное построение – 15. Одежда не по форме (номера с первого по шестой носят ошейники постоянно) – 20».

– Лампа! – зашептал Кирюша, входя на кухню.

Я оторвала взгляд от объявления.

– Ты не спишь? Уже очень поздно. Что это такое?

– Не обращай внимания, – отмахнулся мальчик, – Степаныч чудит. У него собаки к мискам строем ходят. Завтра забирают Зему.

– Здорово! – обрадовалась я.

– Есть еще одна новость, – загадочно произнес Кирик.

– Плохая, очень плохая или ужасная? – предусмотрительно поинтересовалась я.

– Сказать?

– Да.

– В полдень я получаю машину «Чайка»! – завопил Кирик. – Ее прикатят прямо в наш двор! В обмен на Зему!

У меня отвисла челюсть.

– Хочешь сказать, что ты сумел выменять автомобиль?

– Да! – ликовал мальчик. – Финита, домик наш! Мария Мортман уже заказала билет на самолет.

– Такого просто не может быть…

– Ты ошибаешься. Кенгуру оказалась последним звеном в цепочке.

– Поднадзорному контингенту немедленно занять места в отведенных баракоместах! – загремел Степаныч, врываясь на кухню. – Эй, чего разгалделись? ШИЗО и БУР [9] еще никто не отменял!

– Здесь все свои, – ответил Кирюша.

Степаныч моргнул и, сбавив тон, сказал:

– Все равно не положено. Ночью спят, днем разговаривают, исключений нет.

– Сами-то не спите! – не выдержала я.

– Во, – заворчал Степаныч, – дожили! С полковником спорим!

– Мы ночные дежурные, – заявил Кирик, – будем осуществлять обход территории. Лампа на вышке, я по периметру пойду.

Старик приосанился.

– Хвалю! Выполняйте!

– Есть! – гаркнули мы с Кирюшкой, а в ответ из коридора послышалось бойкое тявканье Мули.

Степаныч развернулся и ушел.

– По-моему, Мулька ощущает себя настоящим сержантом, – захихикал Кирюша. – А Капа продолжает исчезать. Прячется, потом хоп, и вот она. Где сидит, вычислить невозможно. Просто волшебство!