– Навоз к деньгам, – живо сказал Максим.

Вот тут мое терпение закончилось. Я вылетела из «Порше» с негодующим воплем:

– Оставь меня в покое! Воспитанный человек никогда не обратит внимания, что со спутницей случилась мелкая неприятность: допустим, она упала и разорвала чулок или случайно... э...

– ...пукнула, – подсказал Максим, – я отлично знаю, что в подобном случае нужно обойтись без комментариев. Но птичьи какашки – к резкому возрастанию доходов, примета стопроцентно верная, я хотел тебя порадовать. Как поездка? Здорово?

– Ужасно, – простонала я. – «Порше»-кабриолет – неописуемая гадость. Шумно, грязно, ветрено, ни поговорить, ни радио послушать! На моей букашке, которая стоит меньше, чем руль этого пафосного урода, ездить намного удобнее!

– Зато «Порше» гламурнее, сразу понятно, сколько денег у его владельца, – возразил Максим.

Я уперла руки в боки.

– Значит, так! Я не понимаю, зачем еле-еле двигаться на восемнадцатисантиметровых шпильках, если можно надеть туфли с нормальным каблуком и ощущать себя превосходно. Сумка-клатч, которую предписывается носить с вечерним нарядом, – неудобна, в нее ничего не влезает. Мобильник, усыпанный брюликами, работает так же, как телефон за пару тысяч рублей. Назначение сотового – обеспечить связь, и только! Губная помада за триста долларов смажется, как и ее родственница за четыреста рублей. В «Порше» я больше не сяду! Кабриолет – жуть на колесах.

– Какую вы себе капризную девушку нашли, – прощебетал нежный голосок, – а вот мне такие машины в кайф! Может, прокатите?

Я повернула голову с такой яростью, что ощутила боль в шее. В шаге от «Порше» стояла стройная блондинка в голубом сарафане. Длинные волосы незнакомки падали на плечи, низкий вырез почти полностью открывал грудь, личико сверкало макияжем, а в воздухе плыл аромат псевдофранцузского парфюма.

– Меня зовут Кэти, – представилась красавица, – и, поверьте, я никогда не капризничаю. Так я сяду?

Я сделала приглашающий жест рукой:

– Милости прошу!

– Круто, – взвизгнула блондинка и кинулась к машине.

Я повернулась к Максиму спиной, сделала шаг, споткнулась о бордюрный камень и шлепнулась. Сначала мне стало больно, потом смешно. Кое-как я поднялась на ноги и воззрилась на Макса:

– Мог бы и помочь!

Он скорчил гримасу удивления:

– Пару минут назад ты мне объяснила, что воспитанный человек не обращает внимания, если на его спутницу какает ворона или девушка падает, пукает...

В первый раз за всю мою жизнь мне захотелось стукнуть человека кулаком в нос.

– Оставь капризулю, – заканючила блондинка, – поехали кататься, я покажу тебе отпадный ресторан!

– Прости, киса, – нежно проворковал Максим, – сегодня никак не могу, мама обидится, она у меня, как ты уже, наверное, убедилась, с заморочками.

– Никогда не видела твою мать! – изумилась красотка.

– Как? Вот же она! – ткнул в мою сторону нахал.

Блондинка выкатила глаза на щеки и потеряла изрядную долю своего бескрайнего обаяния.

– Она? Тебя родила?

– Верно, – кивнул Макс, – семь подтяжек лица, липосакция, удаление трех ребер, имплантаты в грудь и ягодицы, в спине железный прут, чтобы не горбилась, зубы, ясное дело, на титановых штифтах, кисти рук пересажены от восемнадцатилетней пташки. Но, знаешь, нынешние девушки все гнилые, мамуле все равно пришлось акриловые когти наращивать. Я сглупил с донором.

– Сглупил с донором? – обморочно повторила жаждавшая прокатиться на «Порше» девица. – Они же трупы!

– Эх, киса, – протяжно вздохнул Макс, – все покойники когда-то ходили, смеялись и любили вкусно поесть. Вот у тебя волосы шикарные, а у моей мамочки с ними беда, она похожа на обкурившегося ежика. Кстати, тебя родители не предупреждали, что не следует отправляться на променад с незнакомцем, даже если у него во лбу горит алмаз «Шах»? Ну, покатим? Мамочка, тебе нравятся ее локоны? Как ты думаешь, их лучше срезать и типа парика сделать или со скальпом снять, а потом тебе пересадить?

Девица взвизгнула, распахнула дверь и со скоростью застигнутого на кухонном столе таракана рванула вверх по улице.

Ко мне вернулся дар речи:

– Вот уж красиво поступил! Зачем напугал дурочку?

– Иногда жестокий урок необходим, – серьезно ответил Макс, – надеюсь, глупышка больше не полезет ни к кому в тачку, даже если авто будет осыпано яхонтами.

Меня охватило запоздалое возмущение:

– Я совершенно не похожа на твою мать!

– Извини, не был с ней знаком, – пожал плечами Максим.

– Я имею в виду свой возраст, – на автопилоте сказала я и осеклась: – Ты сирота?

– Да, – неожиданно кивнул Макс, – круглая.