– Ты из-за своей жадности купил бутылку на помойке! Из-за тебя погиб Федор!

Но потом ей в голову пришла простая мысль. Поллитровка была одна, значит, пили они вместе, но Коля-то живой… Следовательно, он каким-то образом ухитрился подсунуть приятелю отраву. Надо было сообщить о подозрениях в милицию.

Рита вытащила из «Волги» блокнотик и попросила нового шофера:

– Запиши мои телефоны и, когда явятся из легавки, дай их ментам. Пусть мне звонят, с Фединой квартиры я к себе съеду.

Но ей никто так и не позвонил. Рита сходила в районное отделение, но дальше дежурного не прошла.

– Отравили, говоришь, – хмыкнул противный лысый мужик в форме, – ну, ну… А ты ему кто будешь, жена?

– Нет, – ответила Рита, – мы не расписаны.

– Значит, сожительница, – с удовольствием подчеркнул дежурный, – ладно, ступай, позвонит следователь.

Но к Рите никто так и не обратился. Очевидно, милиционеры посчитали, что нахлебавшийся технического спирта шофер никому не интересен, и закрыли дело, не успев возбудить его.

Получив блокнот, Рита позвонила Николаю и заорала:

– Ты убил Федю!

– С ума сошла, – закричал в ответ тот, – сдурела, да? Давай встретимся!

– Ни за что, – рявкнула Рита, – я сейчас в милицию пойду!

– Дура! – взвизгнул Николай. – Ну погоди, ща приеду, мало не покажется!

Рита испугалась, что противный Махов и впрямь примчится к ней, покидала немудреные вещички в сумку и выскочила из квартиры. Больше она не возвращалась туда, где когда-то была счастлива. У Мыльникова не было родственников, и жилплощадь, очевидно, отошла государству. Рита вернулась к себе, устроилась на работу в «Золотой шар», жизнь ее в корне изменилась.

– Если кто и стырил сумочку, то это Колька, – закончила она рассказ. Потом, понизив голос, добавила: – Знаете, он, кажется, сидел.

– Почему вы сделали такой вывод?

– Вид у него жуткий, – пояснила официантка, – прямо Чикатило, а не человек, очень противный.

Я усмехнулась. Внешность бывает обманчива. Когда я была преподавателем французского языка, вместе со мной на кафедре работал Виталий Леонтьевич Аристархов, похожий на упыря, на самом деле интеллигентнейший человек, профессор. Институт наш находился на отшибе, в глухом углу, и первокурсницы, столкнувшись на улице в темноте с Виталием Леонтьевичем, пугались до обморока. Один раз профессор пришел на кафедру и растерянно сказал:

– Что мне делать?

– Случилась неприятность? – спросила я.

Аристархов покрутил в руках красивое дамское портмоне.

– Пошел поужинать, у меня «окно» перед вечерней лекцией. Возвращаюсь, навстречу девочка идет, явно наша студентка, тут другим делать нечего…

– Ну, – поторопила я медлительного мужика, – дальше!

Виталий Леонтьевич пожал плечами:

– Я совершенно машинально кивнул ей. Вдруг эта девица затряслась, аки осиновый лист, побелела, сует мне в руки кошелек и бормочет: «Вот, возьмите, только меня не трогайте!» Я растерялся, а она рысью побежала к метро. Начал кричать, не останавливается, только быстрей летит. Что теперь делать, ума не приложу.

– Надо объявление повесить: «Найден кошелек, обращайтесь на кафедру иностранных языков», – посоветовала я.

– Но почему она так поступила? – недоумевал профессор.

Я посмотрела в его лицо. Маленькие глазки поблескивали из глубоких глазниц, почти лысый череп, словно своеобразная компенсация отсутствия волос на голове – брови, черные, кустистые, угрожающе сведенные к переносице, нос курносый, с вывернутыми ноздрями и ярко-красные влажные «негритянские» губы. При этом учтите, что профессор Аристархов чуть-чуть не дотянул до метра девяноста, весил больше ста килограммов, имел пудовые кулаки. Меньше всего Виталий Леонтьевич был похож на кабинетного ученого, чьи труды переведены на тридцать языков. Я знала, что он безобиден, словно новорожденный кролик, и то иногда вздрагивала, оказываясь с ним наедине, а каково тем, кто видел его впервые?..

– Отвратительный тип, – негодовала Рита, – просто мерзкий!

– Дайте мне его телефон.

Рита призадумалась:

– Не помню.

– А где блокнотик Федора?

– Выбросила.

– Отчество его знаете?

– Чье?

– Николая.

– Нет, только имя и фамилию.

Я было приуныла.

– Вот дорогу могу объяснить, – промямлила бестолковая Рита, – мы были у него в гостях на день рождения.

– Покажете?

Она кивнула:

– После работы.

– Когда заканчиваете?

– В пять вечера смена придет.

Пришлось до семнадцати шляться по городу. От тоски я съела два гамбургера, выпила шоколадный коктейль и купила Мане хорошенькую керамическую собачку. Не успела положить покупку в сумку, как зазвонил мобильный.

– Даша, – затрещал Кирюшка Когтев, – все в порядке, Машка поживет у меня.

– Спасибо, милый, что ты ей сказал?

– У нас есть щенок, будто мы не знаем, как за ним ухаживать.

Я чуть не уронила только что приобретенную фигурку: