– М-м, во-первых, в деле Корделла я ничего не нашел насчет банковской кредитки. Стрелявший забрал деньги, а кредитку он забрал?

– Нет, она осталась в банкомате. Она появилась в отверстии, но, поскольку ее не забрали, она снова исчезла в автомате. Так устроена система безопасности, чтобы клиенты не забывали свои кредитки на радость преступникам.

Кивнув, Маккалеб поставил отметку напротив этого вопроса.

– Хорошо. Мой следующий вопрос насчет «чероки». Как получилось, что вы не сообщили о машине в прессу?

– Мы сообщили, но не сразу. В первый день после преступления нам надо было разобраться, и мы не стали сообшать в прессу. Лично я не была уверена, что надо сразу давать объявление, потому что убийца мог прочесть его и просто бросить машину. А вот через какое-то время – расследование застопорилось, и мы стали чувствовать себя беспомощными – я дала информацию насчет «чероки». Однако дело в том, что убийство Корделла уже «устарело» и никто не захотел опубликовать сообщение. Кроме маленькой местной газетенки там, в пустыне. Я знаю, это был наш прокол. Конечно, надо было сообщить о «че-роки» в первом же пресс-релизе.

– Необязательно, – сказал Терри, делая вторую отметку. – Я понимаю твои аргументы.

Он пробежал глазами свои тезисы.

– Ладно, тут еще кое-что. На обеих видеозаписях стрелок после выстрелов что-то говорит. То себе под нос, то в камеру. Об этом в отчете тоже ничего. Кто-нибудь делал.

Уинстон перебила его:

– В нашем отделе есть парень, у которого брат глухонемой. Он отнес кассеты ему, чтобы тот попытался прочесть слова по губам. Глухой был не до конца уверен, но на первой пленке – с преступлением у банкомата – он прочел: «Не забудь о наличности… » В этот самый момент он забирал деньги из банкомата. Со второй пленкой было сложнее. Либо это те же самые слова, либо что-то вроде грубой ругани: «Не забудь, бля.» или нечто подобное. Последнее слово на обеих пленках он не разобрал. Я про это нигде не упоминала. А ты и мышки не пропустишь, так?

– Не пропущу, – сказал Маккалеб. – А этот глухой парень, случайно, русского не знает? Вдруг это тот самый тип.

– А, ты имеешь в виду Болотова. Нет, я сомневаюсь, что его брат знает русский.

Маккалеб записал возможные варианты того, что сказал стрелявший. Постукивая карандашом по столу, он колебался, стоит ли приступать к главному.

– У тебя еще есть вопросы? – спросила наконец Уин-стон.

Терри решил, что напрямую начинать разговор о Ка-рузерсе не стоит.

– По поводу оружия, – сказал он.

– Да, с этим плохо, я сама знаю. П-7 – это не выбор наобум, лишь бы стрельнуть. Этот тип оружия явно краденый. Ты должен был просмотреть отчет по кражам. Однако, как и со всем остальным, тут я просто упираюсь в стену. Тупик.

– Версия хорошая. До определенного момента, – произнес Терри. – Мне не нравится, что этот тип оставил оружие у себя. Если бы пистолет был краденый, я просто вижу, как он закидывает его куда подальше в пустыню после убийства Корделла. А потом идет и крадет для нового нападения новую пушку.

– Нет, тут я с тобой не соглашусь, – возразила Уин-стон, и Маккалеб ясно представил, как Джей покачивает отрицательно головой. – Тут нет определенной схемы. Он мог с таким же успехом держать оружие у себя, потому что оно дорогое. Напомню, что Корделл погиб от выстрела навылет. Возможно, убийца предполагал, что пулю не найдут, или если вдруг она ударится о бетонную стену – что и случилось, – то ее сплющит так, что сравнивать будет нечего. Он ведь собирал гильзы. Вероятно, он планировал использовать оружие еще раз.

– Да, полагаю, ты права, – сказал Маккалеб.

Оба некоторое время молчали, переводя дыхание в долгом разговоре. У Маккалеба осталось еще два вопроса.

– Дальше. Сами пули.

– Что именно?

– Вчера ты сказала, что баллистика по обоим делам у тебя, так?

– Правильно. Все материалы в сейфе с остальными уликами. К чему ты клонишь?

– Ты когда-нибудь слышала о бюро, которое работает по программе НАРКОТИКИ – ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ? – задал свой главный вопрос Терри.

– Нет, не слышала.

– Они могут помочь нам. Тебе. Это дело кропотливое, но стоит того.

– Что это такое? – спросила Уинстон.

Маккалеб рассказал. Компьютерная программа НАРКОТИКИ – ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ была детищем

ФБР для особого хранения данных, вроде того, как хранят данные об отпечатках пальцев. Она стала детищем криминалистов начала 80-х, когда в большинстве крупных городов, особенно в Майами, бушевали кокаиновые войны и резко возросшее количество убийств отразилось на криминальной статистике по всей стране. В основном повсюду применяли огнестрельное оружие. ФБР, выслеживая предполагаемых наемных убийц по всей стране, создало компьютерную программу НАРКОТИКИ – ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ. Уникальные характеристики меток от желобков, которые находили на стреляных гильзах во время убийств, связанных с наркотиками, считыва-лись лазерным лучом, кодировались для компьютерного хранения и вносились в банк данных. Эта программа работала по тем же принципам, что и программа по отпечаткам пальцев, которой пользуются стражи закона по всей стране. Иными словами, она позволяла очень быстро провести сравнение закодированных типов пуль.