«подбор людей; установление индивидуальной ответственности за делаемое; проверка фактической работы. Иначе из бюрократизма и волокиты, которые нас душат, не вылезть».

Но перед Лениным совсем иной враг, совсем иная проблема — это не Краснов, не Деникин и не Колчак. Уже в конце декабря 1920 года в глазах и словах Ленина оптимизма гораздо меньше —

«Я понимаю серьёзность бюрократизма, но мы его уничтожение в партийной программе не ставили. Это не вопрос съезда — это вопрос целой эпохи…». Вот так — проблема оказалась вечной.

Ленин углубляется в проблему и прогрессирует — оптимизма у него остаётся всё меньше и меньше. Ленин: «Кто вам предлагает покончить с бюрократизмом — тот демагог… Это чепуха…» (2 февраля 1921 г.), «Мы не можем вполне успешно бороться с бюрократизмом.., потому что мы слабы, нет сил; и того, кто поможет в этом, того надо привлечь…» (9 марта 1921 г.).

Да, это не экономика — мелкого собственника… — в Геную за помощью не поедешь.

Ленин признался в своём бессилии и беспомощности в борьбе против своей красной бюрократии.

К этой картине следует добавить повальное воровство организованное соратниками Ленина. Если, например, у Бронштейна была великая идея мировой гегемонии и он к ней стремился, то у тысяч и миллионов его сородичей — маленьких «Бронштейнов» идея была попроще — ведь не зря они боролись и рисковали жизнью при захвате России, — ведь не для смешной цели: облегчить участь российских крестьян и рабочих… Вот и начали обогащаться с первых дней захвата власти — в этой книге уже приводились примеры на эту тему в предыдущих главах. Особенно была «лафа» тем многочисленным еврейским чиновникам, которые работали подальше от начальства и ЧК — в различных советских учреждениях за границей.

«Что такое была «работа» в раннесоветских торгпредствах — живейше описано в книге Г. А. Соломона, первого советского торгпреда в Таллине… Нет слов пересказать это ранне-большевистское безмерное, бессчётное ограбление России…» — указывает в своём исследовании А. Солженицын.

Для Ленина, который был «идейным» и не воровал — ситуация прескверная; а тут ещё соратники делают «мудрые» подсказки, которые окончательно подрывают психику вождя — «Главки сбросить? Пустяки. Что вы поставите вместо них? Вы этого не знаете. Не сбрасывать, а чистить, лечить, лечить и чистить десять и сто раз. И не падать духом» (Ленин М. Ф. Соколову 16 мая 1921 г.). Здесь мы видим Ленина уже на грани отчаяния, паники, нервного срыва. И его последующие проблемы со здоровьем головы уже видятся закономерными.

Кстати, советом Ленина — «чистить, лечить, лечить и чистить» чуть позже довольно успешно использовали все советские руководители от Сталина до Брежнева, и знаменитые «психушки» стали неотъемлемым элементом Советской власти.

Ленин на грани нервного срыва от беспомощности, от окружающих ворюг, бюрократов и взяточников переходит у любимым репрессивным мерам. — 27 июля 1921 г. ЦК РКП (б) публикует обращение «Ко всем партийным организациям. Об очистке партии».

В реальности карательная очистительная струя пошла криво — чистке подверглись бывшие члены других партий влившихся в ходе Гражданской войны в Центрожид. Подверглись чистке члены этих партии изобличённые в религиозности, выходцы из «бывших» граждан — бывшие интеллигенты, кулаки, мещане и просто пассивные члены партии, не проявлявшие в дни кровавых расстрелов идейной прыти.

Чтобы было меньше самостоятельности и бесконтрольности у различных красных хозяйственных князьков и больше управляемости — Центрожид усилил централизованность и вертикальность управления — 12 августа 1921 г. постановлением СТО (Совет Труда и Обороны) различные предприятия объединялись в тресты.

Начало 1922 г. проходит под тем же требованием Ленина: «Проверять людей и проверять фактическое исполнение дела — в этом, ещё раз в этом, только в этом теперь гвоздь всей работы и всей политики». Ленин уже не доверяет окружению, он требует проверять друг друга — и этим хочет ликвидировать коррупцию среди своих.

Ленин сам проверяет окружающих и по малейшему поводу, даже пустячному, устраивает образцово-показательную взбучку — «т. Шейнман! Ваши слова, что Госбанк теперь «мощный аппарат» вызвали во мне смех. По секрету: это верх ребячества, верх коммунистически-сановного ребячества…

И если Вы не захотите открытыми глазами через всё коммунистическое враньё смотреть на эту правду, то Вы — человек, во цвете лет погибший в тине казённого вранья… Либо искать и медленно находить (сто раз испытывая и проверяя) людей,… либо весь Госбанк и вся его работа = нуль, хуже нуля, самообольщение новой бюрократической погремушкой…» (Ленин А. Л. Шейнману, 28.02.1922 г.).

Во-первых, если учесть, что в этом письме Ленин цитирует свой собственный смех (!), то возникает вопрос — всё ли в порядке с головой у Ленина? Во-вторых, — как же иначе со своими бороться? Бороться со своими… — дожил Ильич; у него почти отчаяние…

Вот, например, ещё одно характерное письмо Ленина начала 1922 года —

«т. Молотову для членов Политбюро. Московский комитет (и т. Зелинский в том числе) уже не первый раз фактически послабляет преступникам-коммунистам, коих надо вешать. Делается это по «ошибке». Но опасность этой «ошибки» гигантская. Предлагаю: