Шрифт:
Низко опустив голову, Рэйвен молчала, ошеломленная тем, что ей предстояло совершить.
– Поезжай вместо меня, Рэйвен, – серьезно сказал старик. – Я растратил уже и молодость, и здоровье, так что мне все это уже не по силам, а ты молодая и сильная, и мужества тебе не занимать. Вот вернешься и расскажешь мне обо всем, что повидала. И мы будем сидеть у камина в Большом холле Нортхэда, а сквайр пусть себе беснуется под его стенами.
Рэйвен мгновенно вскинула голову, глаза ее заблестели, и она улыбнулась старику.
– Решено! Я еду! Скажите мне, что надо сделать, куда ехать. Клянусь, что вернусь раньше, чем дамоклов меч повиснет над Нортхэдом!
Сэр Хадриан просиял:
– Я завтра же справлюсь насчет корабля и билетов, внученька. А сейчас отправляйся спать. Постарайся отдохнуть, хоть это будет и нелегко. Но как бы тебе ни было трудно, не передумай!
– О нет, сэр! Я не передумаю!
Из-под двери Дэнни просачивался свет, и Рэйвен смело постучала. Дверь открылась, и на пороге появилась заспанная Дэнни в ночной рубашке и кружевном чепчике. Одного взгляда на Рэйвен было достаточно, чтобы старушка поняла: случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Что произошло? – решительно потребовала ответа Дэнни.
– Ох! – Рэйвен обняла изумленную нянюшку. – Дедушка Хадриан собирается дать нам денег, чтобы уплатить сквайру Блэкберну!
У старушки закружилась голова от ошеломительной новости и пылкого объятия юной хозяйки. Она, пошатываясь, добралась до постели и тяжело опустилась на одеяло.
– Не могу поверить! – слабо пробормотала она.
Рэйвен прыснула, так комична была Дэнни – смущенная, глаза потерянные, песочного цвета с сединой прядки в беспорядке свисают из-под чепчика.
– Но это правда! И деньги не надо будет возвращать! На добром лице тут же появилось настороженное выражение.
– Ничего… взамен?
Рэйвен даже подпрыгнула от возбуждения, радуясь, как дитя.
– Ну-у, он попросил, чтобы ему позволили годик поуправлять Нортхэдом, чтобы избавиться от хандры и проверить, понравится ли ему быть хозяином.
– Ничего не понимаю! – трагическим шепотом произнесла Дэнни, сидя на смятых простынях.
– Меня же не будет здесь, и он согласился присмотреть за всем в мое отсутствие, – – объяснила Рэйвен с лукавой улыбкой. – Видишь ли, нам придется самим поехать за деньгами к его бас*… сыну Филиппу, он управляет всем состоянием дедушки.
Дэнни не обманули сияющие глаза девушки. Она нахмурилась и сощурила глаза.
– И куда же мы отправимся, мисс Рэйвен? – спросила она, заранее страшась ответа.
– В Индию! – выпалила Рэйвен, – Ох, Дэнни, разве это не великолепно?
Дэнни в ужасе прижала руки к груди, сквозь сжатые губы прорвался стон.
– Боже на небесах, помилуй нас! – молитвенно сложила она руки.
– Воистину помилуй, – рассмеялась Рэйвен. Сама она была в радужном возбуждении, предвкушая интереснейшие приключения. Видимо, сказывались гены Бэрренкортов, в чьих голубых жилах текла кровь пиратов, контрабандистов и грозных рыцарей.
– Завтра нам придется поспешить домой, Дэнни. Нельзя терять время, если мы хотим успеть рассчитаться со сквайром Блэкберном.
Дэнни снова простонала и отчаянно затрясла головой.
– Господи, яви нам свое милосердие, – шептала она слова молитвы.
Глава 4
В лондонской гавани среди леса рангоутов, мачт и свернутых парусов величественно и спокойно покачивался у причала корабль «Индийское облако». Толстые швартовы прочно удерживали его в черных водах Темзы – огромная якорная цепь натянулась, как струна. Нос и борта шхуны Ост-Индской компании залоснились от долгих лет плавания по океанским просторам. В сравнении с многочисленными крохотными шлюпками и элегантными бригантинами она казалась не просто большой, а вызывающей трепет своей громадой. Ее трюмы недавно расстались с целым сокровищем – тоннами драгоценных сортов чая и индиго, которым обычно красили мундиры гордых моряков. Эти же трюмы доставили сотни ярдов шелка самых радужных расцветок. Индийский шелк пользовался небывалым спросом у модниц высшего света и у купцов, которые стремились перещеголять высокородных господ, кичащихся своей голубой кровью, хотя бы богатством.
«Индийское облако» было готово к очередному плаванию в Индию. Матросы деловито суетились на широких палубах, беспрекословно выполняя приказы боцмана и капитана, торопившихся покинуть гавань вместе с приливом. Рэйвен Бэрренкорт с сияющими, как топазы, глазами стояла у поручня. Горячий ветерок играл ее блестящими черными прядями, шаловливо сбрасывая их на лоб, хотя она потратила немало усилий, чтобы аккуратно заколоть их и спрятать под элегантную красно-коричневую шляпку.
*Рэйвен не произнесла слова «бастард», что означает незаконнорожденный. – Примеч. ред.
На ней было атласное платье под цвет шляпки, лиф платья украшала золотая лента, а на широких юбках сверкали золотые нити. Толпа провожающих бурлила: крики, смех и душераздирающие рыдания при расставании с любимыми. Все это на какую-то секунду оглушало, чтобы в следующее мгновение в сплошном шуме различить резкие крики чаек, скрежет металла о металл, когда матросы начали выбирать якорь, дружно налегая на кабестан и громко подбадривая себя каким-то древним речитативом, странно возбуждавшим Рэйвен.