Убедившись, что «продавец» занял свое место за прилавком, лейтенант стал прохаживаться по улице, разглядывая витрины, прохожих и в то же время наблюдая за магазином, в котором находился его «подопечный».

Для того чтобы скоротать время, он в десятый раз стал анализировать события, происшедшие с ним в лесу Бэняса. Мирон вспомнил, как он сел за столик в ресторане «Бэняса». Одет он был по последней моде: пиджак с метровыми плечами, узкие брюки и тонкий пестрый галстук канареечного цвета с маленьким узелком. На ногах — ботинки на толстой подошве.

Лейтенант ни на секунду не спускал глаз с человека, сидевшего за соседним столиком. Человек явно с нетерпением ждал кого-то.

Через некоторое время в ресторан вошли двое неизвестных лейтенанту мужчин среднего роста. В поисках места они прошлись по залу ресторана и уселись за свободный столик неподалеку от лейтенанта. Человек, за которым вел наблюдение Мирон, сразу же поднялся и направился по одной из тропинок в глубь леса. Подумав немного, Мирон направился в ту же сторону. Сначала лейтенант шел следом за этим человеком, но потом потерял его из виду. Пришлось вернуться. Никогда еще лейтенант не допускал такого просчета. Мирон хотел позвонить капитану Попеску, но вдруг увидел, что на пороге ресторана появился человек в форме капитана госбезопасности. Человек этот был как две капли воды похож на того, следы которого Мирон потерял десять минут назад.

Капитан подошел к столику, где сидели двое мужчин, и попросил у них разрешения сесть. Один из мужчин подозвал официанта и что-то сказал. Когда он обернулся, Мирон остолбенел от удивления: на затылке этого человека ясно виднелся глубокий ножевой шрам…

«…Машину угнал «капитан» госбезопасности. Здесь тоже капитан госбезопасности… Парашютист Пачуря в своих показаниях упоминал о том, что у агента 218 на затылке — ножевой шрам… — вихрем пронеслось в уме лейтенанта Мирона. — Необходимо сообщить капитану Попеску: здесь что-то затевается».

Лейтенант незаметно вышел и направился к городскому телефону. Но, когда он вернулся, за столиком уже никого не было. Официантка не спеша собирала посуду.

Мирон закусил губу от досады. Так глупо упустить, когда в его руках была, возможно, вся банда. Что же предпринять? Снова позвонить капитану и сообщить о случившемся? Нет, нужно спешить; может быть, еще не все потеряно. Он подошел к официанту и спросил, не видел ли он, в какую сторону направились сидевшие за его столиком клиенты.

— Как же, конечно, видел, — ответил он. — Они пошли вон туда… — официант показал на просеку, по которой Мирон недавно преследовал человека, вернувшегося в ресторан в форме капитана госбезопасности.

В лесу ничего не было видно. Ночь была, как нарочно, безлунной, а поблескивающие в небе звезды мало чем могли помочь лейтенанту. Правда, у него был карманный фонарик, но Мирон боялся обнаружить себя и не зажигал его. Вдруг до лейтенанта донесся приглушенный вскрик. Не задумываясь, Мирон стал пробираться на крик сквозь чащу леса. Он был уверен, что исчезнувшими посетителями ресторана совершено преступление, которое он не успел предотвратить. Эта мысль заставила его ускорить шаги. Его мучило то, что он не смог помочь человеку, попавшему в беду. Лейтенанту казалось, будто прошла целая вечность с тех пор, как он услышал этот леденящий душу крик. Он уже потерял всякую надежду в такую темень обнаружить исчезнувших преступников. Вдруг впереди сверкнул огонек зажженной спички. Он вынул пистолет и, осторожно раздвигая ветви, стал пробираться туда, где только что видел огонек спички. Сделав несколько шагов, лейтенант остановился: до него донесся шум схватки. Мирон ускорил шаги и скоро оказался на полянке. Глаза, уже привыкшие к темноте, увидели лежащего на земле человека, над которым склонился «капитан». Лейтенант бросился на него и… пришел в себя уже только в больнице…

Перебирая в памяти подробности происшествия в лесу Бэняса, Мирон не заметил, как прошло время. Начался обеденный перерыв. Служащие шли обедать. Отправился на обед и «продавец»; за ним тенью следовал Мирон. Он заботливо проводил «продавца» до самого дома.

В пять часов вечера «капитан-продавец» снова встал за прилавок, а Мирон — на свой пост. На этот раз не прошло и получаса, как внимание лейтенанта привлекла подошедшая к витрине магазина хорошо одетая пожилая женщина. Увидев «продавца», который незаметно почтительно поклонился ей, она принялась внимательно разглядывать вещи, выставленные на витрине.

«Еще одна сообщница, — подумал Мирон. — Что же предпринять, чтобы не выпустить из рук ни того ни другого? Если пойти за женщиной, то как быть с «продавцом»? Но не успел он обдумать создавшееся положение, как женщина отошла от витрины и, не оборачиваясь, пошла своей дорогой.

После ухода элегантной дамы лейтенант стал сожалеть, что не пошел следом за ней. Еще больше он раскаялся в этом, когда после окончания рабочего дня Панайтеску вышел из магазина и, дойдя пешком до Северного вокзала, вскочил в машину… Лейтенант крепко выругался; он проклинал «продавца», шофера и самого себя. Оставалась последняя надежда, что «капитан» поедет в свое логово, а Мирону было известно, где оно находится. Он сел в такси и сказал шоферу адрес.

Был седьмой час утра, когда капитан Алексе Попеску выехал вместе с двумя офицерами на улицу Ликурга. Здесь находилось убежище господина Гереску и Мари Емелиан — женщины в сером. Дело Фау-5 начинало проясняться. По-видимому, не кто иной, как Мари Емелиан сообщила шпионской группе о секретной работе своего деверя. Она же информировала ее о том, что чертежи и документацию Иоргу Емелиан передал на хранение в сейф института.

Сейчас необходимо было до конца выяснить обстоятельства ночного нападения на директора института Раду Василеску. Откуда стало известно диверсантам, что инженер Василеску выйдет из института именно в это время и что, возможно, при нем будет работа инженера Емелиана?