Переживания последних дней настолько ее вымотали, что она не могла даже плакать.

Видя ее состояние, Гереску попытался успокоить Мари:

— Я уверен, что чертежи и документация инженера Емелиана находятся в сейфе института. Фау-пять работает чисто и наверняка. Панайтеску уже подобрал ключи к сейфу и передал их шефу. Поэтому нет никаких оснований терять надежду, что все окончится благополучно.

— А если и Фау-пять не сможет ничего сделать?

— Зачем думать только о неудачах? Будем надеяться, что в конце концов все кончится хорошо. Как только начнет действовать сам Фау-пять — можно не беспокоиться. Наша судьба находится в надежных руках. А теперь не лучше ли отдохнуть?

— Ты, наверное, голоден, Пуки?

— Признаться, да! Я с утра еще ничего не ел.

Мари прошла на кухню. Она старалась отогнать от себя мрачные мысли и тешила себя надеждой на благополучный исход дела. Органы безопасности, вероятно, еще не опознали личность убитого.

Через несколько минут Мари внесла в комнату яичницу с ветчиной и поставила ее перед Гереску. Налив ему стакан вина, она подошла к окну. Рассветало. Мари погасила лампу и раскрыла окно. В комнату пахнуло свежим воздухом.

Сытно поев, Гереску растянулся на диване. Он позвал к себе Мари и заключил ее в свои объятия. Она не сопротивлялась…

Едва задремав, Гереску вдруг вздрогнул. Ему послышался какой-то шум. Он соскочил с дивана и подошел к окну. Никого. Неужели ему показалось? Нет, кажется, слышен шепот. Значит, квартира под наблюдением, а эта идиотка Мари ничего не знает? Он поспешно натянул брюки, сунул ноги в туфли. Проснулась Мари.

— Что такое? Что ты делаешь? Почему одеваешься? — испуганно спросила она.

— Кто-то ходит во дворе, — прошептал Гереску.

Мари соскочила с постели и набросила на себя халат. С замиранием сердца она подошла к окну. Не заметив ничего подозрительного, Мари попыталась успокоить себя и любовника:

— Это соседи встали внизу, не иначе…

Она осторожно высунула голову в окно и стала прислушиваться. Мари чувствовала на своем затылке горячее, прерывистое дыхание Гереску. Некоторое время они оба стояли у окна, напрягая слух, стараясь не упустить ни единого шороха.

Теперь им отчетливо показалось, что они слышат осторожные шаги и шепот. Гереску инстинктивно сунул руку в задний карман брюк и схватился за пистолет. Мари повернулась к нему.

— Это сосе…

Но Гереску прикрыл ей ладонью рот, не дав договорить. Мари снова повернулась к окну и стала напряженно прислушиваться. Нет, это не соседи. Значит… Мари остолбенела от ужаса.

Гереску лихорадочно обдумывал положение. Что угодно, только не арест! Столько лет работать и после всего этого попасть в руки органов безопасности?! У него все тело покрылось холодной испариной. В такую ситуацию он попал впервые. Гереску решил пойти на все, чтобы спасти себя. Он выхватил из кармана пистолет и направил его на дверь, но тут же опустил руку. Нет, не следует поднимать шума. Спокойно! Как можно спокойнее! Неужели дом окружен? А может быть, ему удастся улизнуть незамеченным?! Пистолет он применит в самом крайнем случае. Необходимо уйти отсюда как можно быстрее. Спокойно! Спокойно!

Гереску бросился в кухню. Там он вспомнил о пиджаке, который остался висеть на стуле. Но возвращаться в комнату было уже поздно: на лестнице послышались шаги.

— А я? — Мари побежала за ним. Она готова была разрыдаться. Гереску сделал ей знак оставаться на месте.

— Ты выйдешь после меня. Понятно?

Гереску осторожно подошел к двери и открыл ее. Крадучись он выскользнул из квартиры, оставив Мари за дверью. Прыгая через три ступеньки, Гереску пробрался на чердачную лестницу, вылез на крышу и проник на соседний чердак. Оттуда он спустился во двор. Там Гереску на миг остановился, вытер рукавом рубашки вспотевшее лицо и облегченно вздохнул. Теперь он спасен! Нет, пока еще рано говорить об этом, надо сначала выйти на улицу. Неизвестно еще, что там его ожидает. Он прислушался. Но кругом было тихо.

Гереску положил пистолет в карман и быстро вышел на улицу. Оглянувшись по сторонам, он побежал по направлению к улице Спэтарулуй. Но и там ему безопасно было оставаться лишь несколько часов.

Только бы Мари его не выдала… Эта дура способна на все. Только бы она не рассказала о квартире агронома Михайляну! Там он мог бы выждать, пока все успокоится. Органам безопасности и в голову не пришло бы искать его у агронома. Теперь он готов был рвать на себе волосы за совершенную глупость. Что его заставило проболтаться Мари о своем последнем убежище?

Лейтенант Мирон вышел из госпиталя вечером того же дня, когда его нашли в лесу Бэняса. На другой день он уже вышел на работу. Он хотел во что бы то ни стало участвовать в завершении операции.

С утра Мирон занял пост у комиссионного магазина на улице Каля Гривицы. Лейтенант внимательно следил за входом в магазин, который только что открылся. Продавцы спешили занять свои места за прилавками.

Никто бы не подумал, что молодой ротозей, с видом только что приехавшего в столицу провинциала — так выглядел Мирон, — лейтенант госбезопасности. На нем были черные узкие шерстяные штаны, заправленные в зеленые носки, и клетчатая рубашка. Обут он был в ботинки из грубой кожи. Он внимательно рассматривал свое отражение в витрине магазина. Вдруг сердце Мирона екнуло: в магазин вошел высокий человек с черными вьющимися волосами и большими навыкате глазами. Не было никаких сомнений в том, что это — «капитан» госбезопасности, когти которого Мирон уже испытал на себе.