Нужный дом был на двух хозяев. Забор делил по центру как сам дом, так и прилегающий земельный участок. И строение и участок были ухоженными и чистыми, производя впечатление зажиточности. Колдун, вглядевшись, сообразил, что интересующая его половина дома — та, что слева. Проверил калитку и дверь на предмет защитных сигнализирующих заклинаний. Таковых не оказалось, и он, миновав калитку, пересек двор и постучал.

Ждать пришлось долго, а барабанить в дверь еще трижды. Впрочем, неудивительно. Еще семи не было, в такую рань большая часть жителей крепко спала. А уж представитель «богемы» тем более. Можно было, конечно, пройти в дом и поднять хозяина с постели. Но не хотелось нарываться раньше времени.

Наконец дверь приоткрылась, на пороге стоял зевающий и встрепанный мужчина. Лест. Увидев гостя, он отшатнулся и попытался захлопнуть дверь. Само собой, ничего у него не вышло.

Колдун наблюдал, как сереет лицо Леста, отвисает челюсть и как мужчина неосознанно вжимается в стену. Жорот собирался припугнуть его, чтобы был сговорчивей, но, похоже, не понадобится.

— Я хочу услышать некоторые объяснения, — негромко сказал колдун, закрывая за собой дверь. — Разозлить меня вы уже успели, так что лгать не советую.

Лест только открывал-закрывал рот, словно рыба, очутившаяся на суше, абсолютно беззвучно. Колдун поморщился. В таком состоянии он от него ничего не добьется. Взял мужика за плечо и решительно поволок по коридору, соображая, где тут кухня или ванная.

— Киска, кто там?

Жорот толкнул дверь, из-за которой раздался сонный вопрос, спеленал молодую женщину, лежащую в постели, заклинанием обездвиживания. Ничего, потерпит, пока он с «киской» разговаривать будет.

Повернувшись к Лесту, которого продолжал придерживать за плечо, колдун увидел дальше по коридору дверь с яркими цветными витражами. Обычно подобные вели в кухни. То, что надо. Колдун дотащил до нее Леста, рывком распахнул дверь и замер. Это действительно оказалась кухня. Только вот кого он не ожидал там увидеть — это Дейнада, стоящего почти в центре и косящегося вокруг с этаким брезгливо-презрительным выражением на лице.

— Отпусти, — негромкое приказание, но противиться ему Жорот не смог. Пальцы разжались, Лест продолжал стоять, тупо хлопая глазами.

«Попал, — подумал колдун. — Идиот… Хотя, кто ж знал, что Дейнад так быстро среагирует».

Его толкнули в спину, заставляя идти вперед. Больше никак двигаться Жорот не мог, даже пальцем шевельнуть. Но это было не стандартное обездвиживание, а именно ментальный контроль. При обездвиживании не ощущаешь тела. Сейчас же колдун чувствовал тотальное давление — на мозг, на все тело, которое, словно налитое свинцом, отказывалось подчиняться, выполняя чужие приказы, вопреки воле хозяина. Мышцы бессильно сокращались, как в попытке сдвинуть что-то неподъемное… Из-за спины вышел парень, и, минимум, один остался сзади. Тот, кто вышел, бесцеремонно схватил Леста за плечо — так же, как колдун минутой ранее — и вытолкал его за дверь. И опять исчез из поля зрения Жорота.

— Ты слишком прыток, — все так же негромко заметил патриарх. Задумчиво уставился на колдуна. — Дашь клятву на крови, что не имеешь ни сейчас, ни в будущем претензий к членам моего Семейства. И никогда не выступишь против нас, ни словом, ни делом.

Дейнад не спрашивал, он сообщал, что пленник сейчас сделает. Жорот взбешенно уставился в лицо Патриарху. Подобная клятва означала, что он мало того, что не сможет ни подать в суд, ни попросить помощи у того же Н'еве, но даже защищаться нормально от Веберов не сможет. При этом Патриарх не собирался брать на себя обязательства о ненападении. Скотина! Жорот пытался вспомнить то немногое, что знал о защите от ментального давления. Практически ничего. Когда он делал амулеты, использовал универсальную блокировку, измененную с учетом специфики ментального воздействия. Сейчас это не подходило — слишком уж Дейнад превосходил его в ментальной силе.

— Говори! — голос Патриарха подстегнул, заставляя, приказывая…

Колдун ухитрился стиснуть зубы, смыкая уже раскрывшийся рот, и прикусил невзначай язык. Во рту появился привкус крови, а резкая боль помогла противостоять давлению чужой воли. На мгновение, но Жорот, тут же сориентировавшись, воспользовался этим, сотворив заклинание огненного шарика. Послать его никуда не вышло бы — для этого необходимо было сделать направляющее движение, хоть минимальное, а это было невозможно. Но он и не собирался, колдуну было достаточно боли в ладони, в которой пылал шарик. Боль помогала концентрироваться, сопротивляться.

Дейнад удивленно приподнял брови. Давление усилилось, Жорот вновь — уже на грани отчаяния — сосредоточился, выстраивая в сознании барьер, не позволяя управлять своим телом. Можно сказать, у него даже получилось — двигаться колдун не мог, но Дейнаду не удавалось заставить его делать то, что Патриарх хотел. Пока не удавалось. Боль в ладони усиливалась, это было хорошо, боль помогала…

На лице Дейнада было уже видно сосредоточение — маг прилагал все больше и больше сил, чтобы сломить упрямца. Колдун прекрасно понимал, что шансов нет, но, запретив себе об этом думать, держался. Давление вновь усилилось, ударив по вискам, барьер дрогнул и взорвался кроваво-острыми осколками, ментальный удар обрушился на мозг, сознание померкло.

Он лежал в своей спальне, но кровать была не его. Это колдун понял потом, сначала он увидел Ларсена.

— Он пришел в себя, — сообщил целитель. — Сколько пальцев на руке?

Жорот поморщился. Мысленно. Еще что умней спроси… Сделал движение, намереваясь подняться, но Ларсен легко удержал его, еще и рыкнул:

— Куда собрался?

— Пить, — с трудом разлепил губы колдун.

Раз вставать не дает, пусть сам воду тащит. Целитель приподнял движением руки изголовье ложа — именно сейчас колдун понял, что лежит не на своей кровати, а на узкой лежанке рядом — и поднес к губам пациента стакан.