Сотни покрытых косматой серой шерстью зверей, похожих на йюрч, но куда более крупных, злобных и начисто лишенных зачатков разума, карабкались, рыча, на полуразрушенные стены. Следом явились другие, неповоротливые, похожие на живые стенобитные машины, с головы до ног закованные в чешуйчатую броню, а позади всех шествовали три многоглавые гидры с непроходимых болот Халарии. Последние, возвышаясь над прочей стаей подобно диковинным осадным башням, двигались вроде бы неторопливо, однако, с неудержимостью горной лавины, и земля дрожала под их тяжелой поступью. Мощные роговые пластины служили им надежной защитой от стрел и дротиков, каменную стену толщиной менее трех локтей халарийская гидра просто не замечала, а яд, которым издалека плевались четыре уродливые плоские головы, прожигал гранитные плиты.

Первыми линию стен преодолели косматые четверорукие хищники. Они рассеялись, сколько позволял огонь и дым, по развалинам, не встречая никакого сопротивления. С того места, где стояли Исенна и Отец Обмана, звери выглядели густой россыпью беспорядочно мечущихся черточек, грязно-белых на фоне перепаханной обстрелом земли и изломов черного гранита. Приземистые живые тараны в чешуйчатой броне набирали скорость, нагоняя серых полуобезьян, круша в своем неостановимом движении остатки крепостных укреплений. Один, пригнув увенчанную короной тупых отростков башку, с разгону вломился в чудом уцелевшие створки Врат Рассвета и снес их начисто. Гидры были еще далеко, когда наиболее быстрые из косматой стаи достигли второй линии бастионов. Благие Алмазы в руках альбийских вождей заискрились ярче, вынуждая звериную орду продвигаться дальше и дальше вглубь Полуночной Цитадели.

Ни одной стрелы не вылетело навстречу звериной стае — черные равелины по прежнему казались безжизненны и пусты. Но тут Семицветье, наконец, явило свою мощь — и явило столь неожиданным и неприятным для захватчиков образом, что Исенна на несколько мгновений застыл столбом, прежде чем разразиться проклятиями.

— Во имя Небесного Света, что происходит?! Что они делают?!

Яростный боевой вопль хищных тварей, достигших второй линии бастионов, зазвучал с удесятеренной силой. Однако вместо того, чтобы, проникая в каждую бойницу, раздирать в клочья защитников Цитадели, звери на всем поле битвы кидались друг на друга и сходились в смертельных поединках — только шерсть летела. Иначе вели себя приземистые бронированные чудовища, деловито сносившие ворота. Растерянно взревывая и мотая рогатыми мордами, они носились причудливыми зигзагами, без видимой цели, будто пораженные внезапной слепотой — да так оно, скорее всего, и было. Несколько «таранов» угодили в дымящиеся ямы, оставленные снарядами осадных орудий, и не могли выбраться; два или три чешуйчатых монстра и вовсе, повернув назад, топтали боевые порядки пехоты и разносили в щепы катапульты осаждающих.

Прямо на глазах потрясенных альбийских полководцев одна из гидр изрыгнула яд всеми четырьмя пастями, с редкостной точностью накрыв сразу четыре тяжелых требюшета двергов. Скверное настроение ядовитой твари можно было понять. Так же величественно и неумолимо, как только что гидра двигалась к Цитадели, она и обе ее товарки погружались в твердую землю, внезапно обернувшуюся вязким зыбучим песком.

К чести Исенны надо признать, что замешательство его и Эрианна длилось недолго. Однако, хоть сила Благих Алмазов и остановила магический удар Радуги, звериная орда стала и бесполезна, и опасна для самих завоевателей. Добрая половина косматых полуобезьян полегла в короткой братоубийственной схватке, оставшихся же дюжинами выкашивали в упор залпы «змеиных пастей». Живые тараны большей частью перекалечились, в ослеплении мечась взад-вперед; что же до халарийских болотных чудищ, то после того, как заклятие Зыбучих Песков исчезло, гидры оказались намертво увязшими в земле, заново обретшей прежнюю твердость. Все живое вокруг них в ужасе разбегалось, уворачиваясь от ядовитых плевков, треть осадных орудий дымилась бесполезными кучами металла и дерева, безупречные ряды альбийских мечников пришли в полное расстройство. Проревев черное ругательство, Аллерикс вскинул жезл с пламенеющим Алмазом, и все три неуправляемых твари исчезли в крутящихся огненных смерчах.

Сотники альбов только начали восстанавливать порядок в смешавшейся армии, когда на осаждающих обрушилась новая напасть. Те из бронированных чудищ, что ухитрились уцелеть в первой атаке и которых маги Исенны, казалось, прочно держат в узде, внезапно словно взбесились. Все их стадо, около двух десятков голов, вдруг сорвалось с места, галопом несясь сквозь строй двергских латников и их убийственных осадных машин, круша все на своем пути и не разбирая дороги. Альбийская магия справилась и с этой бедой, и спустя десять ударов сердца «живые тараны» превратились в неподвижные груды мяса и костей… но Зокарр по прозвищу Два Топора, стянув с головы помятый бронзовый шлем, с размаху хватил им о камень:

— У нас более нет катапульт, Исенна!

Аллерикс, обеими руками сжимая стальной сверкающий жезл, медленно обернулся к Эрианну Ладрейну, и тот невольно отшатнулся, увидев лицо своего соратника — чеканное благородство черт сменилось дикой маской ярости.

— Ты говорил, что они несмышленые дети! — проревел он, буравя взглядом бледного, как мел, Эрианна. — Якобы они не сумеют воспользоваться Силой без их проклятого наставника! Теперь погляди, что осталось от моей армии, и подумай трижды, прежде чем открыть пасть еще раз!

— Парочка удачно составленных заклятий еще ни о чем не говорит! — запротестовал Эрианн. — Просто кто-то у них хорошо владеет заклинаниями Живой Природы! Мы ошиблись, бросив в бой чудовищ, которых они смогли подчинить, но кто же мог знать!.. В магии Стихий, ручаюсь, они нам не соперники. Их Воздушный Щит куда слабее нашего…

— …Их Воздушный Щит с успехом отражал наши удары едва не целый день! — отрезал Исенна. Потеряв интерес к бесплодному спору с Ладрейном, он повернулся спиной к нему и окликнул: — Зокарр!

— Да, Исенна, — угрюмо отозвался могучий седобородый дверг.

— Сколько у тебя «саламандр»?

— Теперь? Не знаю. Не более полусотни.

— Когда они будут готовы к бою?

— Не раньше завтрашнего утра, — хмуро ответил подгорный вождь, донельзя удрученный потерей своих драгоценных катапульт. — И то, если…

— Утра? Завтрашнего утра?! Я приказываю…

— Приказывай, но сперва послушай, что я скажу, — перебил Зокарр Два Топора.

От такой неслыханной дерзости Аллерикс на мгновение опешил, а Эрианн, его сын и находившийся неподалеку Ирваст обменялись быстрыми взглядами.