– Что случилось?

– Джек, прошу тебя, не шевелись. Я делала это только на лабораторных животных.

– Очень обнадеживает, – я приподнял голову и посмотрел, что она делает. В висках запульсировала боль. Я застонал и снова лег.

Мае спросила:

– Плохо себя чувствуешь?

– Ужасно.

– Не удивительно. Мне пришлось три раза делать инъекции.

– Из-за чего?

– У тебя был анафилактический шок, Джек. Массивная аллергическая реакция. Ты едва не задохнулся.

– Аллергическая реакция… – повторил я. – Значит, вот что это было?

– Да, и очень сильная.

– Это из-за роя?

Поколебавшись мгновение, Мае ответила:

– Конечно.

– Но разве наночастицы могут вызвать такую аллергическую реакцию?

– Как мы видим, могут…

– Но ты так не думаешь, правда? – сказал я.

– Нет, не думаю. Я думаю, что сами по себе наночастицы аллергенно инертны. Я думаю, аллергию у тебя вызвал коли-токсин.

– Коли-токсин…

Головная боль накатывала волнами. Я задержал дыхание, выжидая, когда боль ослабеет. Потом я попытался осмыслить то, что сказала Мае. Голова болела, мысли ворочались очень медленно. Коли-токсин.

– Да.

– Бактериальный токсин? Токсин кишечной палочки? Ты это имеешь в виду?

– Да. Скорее всего, это протеолитический токсин.

– И откуда взялся этот токсин?

– Из роя, – ответила Мае.

Это вообще не имело никакого смысла. Судя по тому, что сказал Рики, бактерии – кишечная палочка – использовались только для того, чтобы производить составляющие части молекул.

– Но в рое не должно быть самих бактерий, – сказал я.

– Я не знаю, Джек. Но думаю, они вполне могут там быть.

Почему она говорит так неуверенно? На Мае это не похоже. Обычно она излагала свое мнение четко и определенно.

– Ну, кто-нибудь да знает, – сказал я. – Ведь эти нанороботы сконструированы. Бактерии либо были заложены в конструкцию, либо нет.

Я услышал, как Мае вздохнула – так, как будто я что-то недопонимал.

Но что я недопонимаю?

Я спросил:

– Вы собрали частицы, которые сдуло в воздушном шлюзе? Взяли образцы частиц из шлюза?

– Нет. Вся пыль из воздушных шлюзов сжигается.

– Это что, такая…

– Это заложено в систему, Джек. Как мера безопасности. Мы не можем ее обойти.

– Понятно… – На этот раз настала моя очередь вздыхать. Значит, у нас нет ни одного образца агентов из роя для исследования. Я собрался встать, но Мае положила руку мне на плечо и удержала.

– Поднимайся очень медленно, Джек.

Она была права – потому что, когда я сел на кушетке, голова у меня заболела еще сильнее. Я свесил ноги на пол.

– Долго я был без сознания?

– Двенадцать минут.

– Я чувствую себя так, будто меня избили…

Ребра болели при каждом вдохе.

– У тебя было очень затрудненное дыхание.

– Мне и сейчас трудно дышать.

Я взял бумажную салфетку и высморкался. На салфетку вышло много черной слизи, смешанной с пылью из пустыни и кровью. Чтобы прочистить нос, мне пришлось высморкаться четыре или пять раз. Я скомкал салфетку и хотел бросить ее в мусорную корзину. Мае протянула руку и сказала:

– Дай это мне, Джек.

– Да нет, все нормально…

– Дай, Джек.

Она забрала у меня салфетку, положила в маленький пластиковый пакетик и запечатала. Только тогда я осознал, насколько медленно сейчас соображаю. Ну конечно же – на салфетке были те самые наночастицы из роя, которые я хотел изучить. Я закрыл глаза и стал дышать медленно и глубоко, ожидая, пока головная боль немного успокоится. Когда я снова открыл глаза, свет в комнате показался мне уже не настолько ярким. Теперь он был почти нормальным.

– Кстати, тебе звонила Джулия, – сказала Мае. – Она просила передать, чтобы ты ей пока не звонил – она не сможет подойти к телефону из-за каких-то обследований. Но она хотела с тобой поговорить.

Я только вздохнул.

Мае положила пакетик с салфеткой в металлическую коробочку и плотно завинтила крышку.

– Мае, если в рое есть бактерии, мы можем узнать это прямо сейчас, если рассмотрим частицы. Почему бы нам это не сделать?

– Сейчас я не могу. Но я сделаю это, как только освобожусь. У нас небольшие проблемы с блоком ферментации, и микроскопы сейчас заняты.