— Приближаемся незаметно, — шепотом скомандовал Упендра. — Как только подойдем, хватай самого главного, а я отвлеку остальных.

Оказавшись на подходящем расстоянии, он отогнул край воротника на плаще Коллекционера и громко сказал:

— Погода сегодня какая-то странная, вы не находите?

Коты так и прыснули в разные стороны. На месте остался только рыжий. Он не спеша потянулся, зевнул, сверкнул зеленым глазом и, покачивая облезлым хвостом, стал медленно приближаться.

— Видишь, я не ошибся. Он — как раз то, что нам нужно, — шепнул Упендра.

Коллекционер приготовил мешок, но Упендра остановил его:

— Подожди. Попробуем с ним договориться. Между прочим, — обратился он к коту, — как вы смотрите на то, чтобы подняться к нам? Ненадолго, буквально на полчасика. Посидим, закусим, послушаем музыку. Это здесь, на третьем этаже.

Кот облизнулся и издал низкий хриплый звук, отдаленно напоминающий кошачье мяуканье.

— Кажется, клюнул. Пошли, — прошептал Упедра.

И они направились к подъезду, а кот, нетерпеливо шевеля кончиком хвоста, двинулся за ними. Когда поднимались по лестнице, Упендра тихо сказал:

— Не знаю, как тебе, но лично мне он неприятен. Надо бы с ним посдержаннее, чтобы не стал потом в друзья набиваться.

Они пришли в свою квартиру. Пропустив в комнату кота и ссадив Упендру на стол, Дмитрий Васильевич вернулся на минуту в прихожую, чтобы повесить плащ и шляпу и запереть входную дверь.

Вдруг он услышал душераздирающий крик. Он бросился в комнату. В это время кот уже спрыгивал со стола, сжимая в зубах отчаянно вопящего и вырывающегося Упендру.

Стяжаев закричал не своим голосом и затопал ногами. Взрогнув от неожиданности, хищник всего лишь на миг невольно разжал зубы и выпустил свою жертву. Но этого оказалось достаточным Упендре, чтобы принять единственно верное решение. С молниеносной быстротой он вскочил на ноги, прыгнул в стоящую неподалеку тележку бескатушечного автомобиля и отстегнул кючок. Кот громко фыркнул и отпрянул. Его единственный глаз выражал злость и недоумение. Он не мог понять, куда это вдруг так неожиданно исчезла его еда.

Однако провести его было нелегко. Это был опытный хищник, сильный, свирепый и зоркий. Очень скоро он заметил Упендру. Два гигантских прыжка — и он почти настиг его. Но Упендра и на этот раз не растерялся и в мгновение ока перескочил в соседнюю тележку.

Началась погоня.

Спасибо Чемодасе, все автомобили находились в состоянии готовности. Ловко перепрыгивая из тележки в тележку и вовремя отстегивая крючки, Упендра всякий раз успевал уйти из-под самого носа разъяренного преследователя. Но скоро ноги его с непривычки начали уставать. Он тяжело дышал. Стяжаев хотел прийти к нему на помощь, но зверь, вильнув в прыжке, мощным боковым толчком сбил его с ног. Падая, он ударился виском об угол стола и потерял сознание, а когда пришел в себя, в комнате было пусто.

— Упендра! — слабо позвал он.

Из-под дивана, фыркая от пыли и мрачно озираясь, вышел кот.

— Кровожадная тварь! Я убью тебя! — не помня себя, закричал Стяжаев и, схватив со стола нож, бросился на кота.

Но кот, ловко прошмыгнув между его ногами, выбежал в прихожую и через незатворенную дверь выскользнул из квартиры. Стяжаев погнался за ним. Он несся по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки и размахивая ножом.

Однако догнать кота ему так и не удалось. Рыжего убийцы простыл и след. Ни во дворе, ни на улице, ни в подвалах его не было.

11. Когда совсем стемнело, Дмитрий Васильевич прекратил бессмысленные поиски и пошел прочь от своего дома. Он шел широкими шагами, сам не зная куда, лишь бы уйти подальше от своей опустевшей квартиры, где его ждали только горькие воспоминания.

Ноги понесли его по привычному маршруту, и вскоре он оказался на свалке.

К счастью, ночь была безлунной. Если бы на небе оставался хоть краешек месяца, Стяжаев не вынес бы своего горя, он бы просто умер от разрыва сердца или сошел с ума. И без того он не щадил себя, говорил себе такие жестокие слова, каких не сказал бы ему даже лунный трибунал. «Размечтался о награде! Пригласил к себе чуть ли не всех жителей Луны! «Милости просим!» — И не смог уберечь даже двоих! Всего лишь двоих, которые мне доверились. Двух выдающихся граждан, первопроходцев! Одного попросту выжил, а другого… — не в силах больше сдерживаться, он зарыдал на всю свалку, — Другого скормил бродячему коту!»

От его безутешных рыданий даже светлячки притихли: одни погасли, другие перестали мигать.

— Найти и уничтожить! Это — мой долг перед Упендрой, перед Чемодасой, перед всей Луной. Последний долг, который я могу заплатить, — как клятву, повторял Коллекционер. — Я всех растерял… Была коллекция, но я от нее отрекся… Теперь осталась только месть, и больше ничего в жизни. Я найду его.

Тут же у него родился мрачный план:

«Я составлю такое объявление: «Срочно! Разыскивается кот. Пожилой, рыжего окраса. Особые приметы: не хватает одного глаза. Все что угодно — тому, кто задержит и доставит по адресу».

Он вспомнил, как уже однажды писал похожее объявление. Писал почти без надежды, полный тоски и отчаяния, почти как сейчас. Тогда ему казалось, что ничего худшего уже и быть не может. А теперь? «Ключи на месте, коллекция цела, но что мне от этого, когда я остался совсем один?»

12. Неожиданно для него самого, к его скорби, казалось охватившей все его существо, вдруг приложилась посторонняя мысль. «А ведь ключи вернулись. Коллекция со мной, и я теперь один, значит можно…».