Они лежали в постели.

Одной из наиболее загадочных перемен, происшедших в Изабелле, было пробуждение в ней чувственности. Насколько та Изабелла, о которой он сохранил воспоминания, была в этом отношении бесхитростна, настолько новая поразила его неожиданной изобретательностью. Поль обнаружил в ней сложную психологию любовной игры, и нельзя сказать, чтобы перемена в Изабелле ему не нравилась. Но приобрела ли она это новое качество одновременно с тем, как стала матерью? Не кухня же, в самом деле, так преобразила ее! Или же в период, покрытый для него мраком, у нее был любовник? Поль ощутил укол ревности, но тут же одернул себя. Не менять же и ему свое поведение, устраивая ей беспричинные сцены, ведь они оба всегда стояли за свободу каждого в браке. Поль обещал себе не думать больше об этом. Однако, давая обещание, он спрашивал себя, не продолжается ли у нее эта связь. Словно речь шла не о подозрениях, а об установленном факте.

Но тут он послал свою ревность к дьяволу и решил наслаждаться тем, что предоставляет ему настоящее.

Поль оставил свой «студебеккер» на стоянке, отведенной для машин сотрудников лаборатории. Перед тем как войти в здание, он бросил на машину последний взгляд. Лицо его освещала улыбка.

Поль поднялся на второй этаж. В глубине коридора рабочие мыли стеклянную перегородку. Кивнув им, он вошел в лабораторию. Мариетта была уже на месте. После обычных приветствий она поинтересовалась его здоровьем.

– Похоже, сегодня вы в форме,– с теплотой в голосе сказала она.

– Ба,– отозвался Поль, по-прежнему улыбаясь,– маленький обморок, обыкновенный спазм мозговых сосудов… Маловероятно, что такое повторится!

– М-м… Да, конечно,– в замешательстве проговорила Мариетта.

– Да у вас какой-то странный вид! – заявил Поль смеясь.– Что вы от меня скрываете?

– О нет, ничего! – поспешно возразила Мариетта. Двое рабочих за перегородкой, видимо, закончив работу, ушли. Поль рассеянно проводил их взглядом.

– Да,– сказала Мариетта,– они еще вчера все закончили, утром им осталось только кое-что подогнать… Поль обернулся к ней, удивленно подняв бровь.

– Закончили что? – спросил он.

Мариетта явно растерялась. Прошло немало томительных секунд, прежде чем она ответила:

– Ну… Вам все расскажет Изабелла… А у меня много работы… Вы извините меня?

Она повернулась и пошла к двери между двумя комнатами лаборатории.

Поль сделал два-три шага вдогонку.

– Погодите… Как это? Ведь Изабелла…

Он не договорил. Дверь из соседнего помещения открылась, в ней показалась Изабелла. У нее была короткая стрижка, а под белым халатом – свитер, небрежно спускавшийся на джинсы.

– Ну что, Поль,– ласково спросила она,– как ты себя чувствуешь?

Поль не ответил. Он оцепенел от ужаса. Мариетта выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь.

– Поль,– с беспокойством спросила Изабелла,– тебе снова нехорошо?

Он отступил, ухватился за край керамического стола. Упал штатив, и одна из пробирок разбилась.

– Поль! – вскричала Изабелла.

Кинувшись к нему, она обвила его шею руками. Он смотрел в пустоту.

– Рабочие…

Голос у него был тусклый, безжизненный.

– Да?..– с тревогой спросила Изабелла.

– …Они ремонтировали перегородку? Изабелла широко раскрыла глаза:

– Но, Поль, не оставлять же ее разбитой! Он посмотрел на нее, погладил по коротко стриженной голове.

– Когда ты приехала? – спросил он голосом человека, находящегося под гипнозом.

– Ну… с час назад… Не хотела тебя будить. Поехала на метро… чтобы оставить машину тебе…

– Да…– медленно проговорил Поль,– машину ты оставила мне.

Он мягко отстранился от Изабеллы и подошел к окну. «Студебеккера» на стоянке не было. Его сменил белый «дофин».

Только теперь Поль обнаружил, что на нем куртка.

Карлен, не сводя с Поля взгляда, внимательно слушал его рассказ.

– Итак, два дня я целиком прожил в бреду,– подытожил Поль.– Или же я брежу в эту самую минуту. Одно из двух.

– Это, несомненно, возвратное действие С-24,– сказал Карлен.

Поль был похож на человека, который идет по узкому карнизу над стометровой бездной и ищет, за что бы ухватиться:

– Вы тоже были частью моего бреда, Бенуа. Вы подкрепляли его своими высказываниями.

– Это бывает,– заметил Карлен.

– Но и в настоящий момент вы делаете то же самое!

– В настоящий момент вы не бредите…

– А как мне в этом удостовериться?

– Во время бреда вы помнили о том, что принимали С-24?

– Да. Но вы ничего не знали о существовании этого препарата.

– Неважно. В настоящий момент я знаю. Так какой же из Карденов, по-вашему, объективно существует, а какой порожден вашим бредом?