— Так он живой был или статуя? — не понял Сеславин.

— Живой, в обтрепанных рваных штанах, — ответил Аттаре. — И в лохмотьях очень тонкой рубашки. Она была вышита виноградными листьями, но обветшала, рукава оторваны по самые плечи.

Сам не замечая того, он стал слегка задыхаться. Сеславин предложил:

— Давай сядем.

Аттаре совсем недавно разрешили подниматься с постели.

Занятый своими мыслями, Аттаре рассеянно дал подвести себя в деревянной скамье.

— Кожа у него была темно-кирпичного цвета, глаза карие и немного навыкате, как говорят, воловьи, — продолжал живописать он. — Волосы черные и жесткие, словно конская грива. Лицо грубое, но выразительное, надглазные кости приподняты, ноздри и губы толстые, и каждая выпуклость или впадина на лице как будто выточены рукой мастера.

Сеславин внимательно слушал, все лучше представляя себе удивительного земного исполина.

— На нем были сандалии с живыми ящерицами на месте пряжек, в руке — темно-розовый палисандровый посох, в набалдашнике которого сиял глаз. Посох смотрел! Но этот атлет почему-то даже со своим посохом не казался мне страшным. Скорее печальным и каким-то безумным. Он сам — как огромный человек, который не сумел окончательно принять человеческий облик.

— Что же он делал? Просто стоял? — поднял брови Сеславин.

— Нет. Он сначала глядел — тоскливо, мрачно, недоверчиво. Он словно всматривался в меня, узнавая и сомневаясь. То поднимал, то опускал руку, как будто хотел дотронуться. Вообще так ведут себя безумные. Он неуверенно коснулся моей одежды. Потом он вложил свой посох с глазом мне в ладонь. Снял с головы венец — я забыл тебе сказать, у него был золотой венец в виде широкого обруча — и надел на меня. И одарив меня таким образом, этот огромный получеловек присел на землю у моих ног и смотрел на меня с радостью и ожиданием. Как будто он принимал меня за кого-то давно знакомого.

Аттаре беспокойно поднялся, опершись на спинку скамейки.

— У меня были странные переживания… Чувство слияния со всей жизнью вокруг, со зверями, растениями. И такое странное ощущение: ты как бы ощущаешь в себе сознание неодушевленных предметов, например, металлов, камней. Пойдем, я уже отдохнул, — Аттаре отмахнулся от коснувшихся лица веток жасмина. — Этот сон… или, лучше сказать, видение… Пока я лежал в палате, я многое обдумал.

Друзья свернули с аллеи на тихую тропинку, заросшую травой. В кустах перепархивали птицы. Аттаре говорил.

— Сравни фрески, которые были в верхнем и нижнем храме. Все сюжеты посвящены теме даяния! Люди что-то дают местным существам. Это привычно для нас, так было и в наших древних цивилизациях, вспомни возлияния вина или дары хлеба лесовицам, дубровникам и озерникам. Тамошние существа — такие же дети мира. Лесные — взять того, с кабаньей головой, или с рогами. Морские — краб. И летающие — многокрылая птица. Но что дают этим существам люди из мира Горящих Трав? Танец, музыку, и, наконец, письменность… Одним словом…

— Культуру? — догадался Сеславин.

Аттаре улыбнулся:

— Вот именно. «Лишним» предметом в этом ряду кажется хлеб, который на одной фреске давала женщина — помнишь? Но если рассматривать хлеб не как пищу, а как земледелие, символ обработки злаков… Итак, все эти картины изображают лишь то, что люди делятся культурой с существами. Для чего и зачем? В нижнем храме мы видели статую крылатой змеи. Она — на постаменте, что подчеркивает ее центральное значение для храма. Барельефы вокруг — картины человеческой жизни. И что на них? Обычные занятия, учение, ремесла, зачатие, рождение детей, и общение с существами.

Из всех событий, показанных на барельефах, только зачатие и рождение связаны с природой самого человека, остальные — с его культурной жизнью. Если принять эти образы как послание, как руководство к действию, что получается? — рассуждал Аттаре. — Ты — человек Древней Тиевес. Эти фрески говорят тебе: "Ты родился человеком, расти, учись, овладевай ремеслами, продолжай род, трудись и общайся с существами, сам учи их всему, что знаешь, передавай им свой опыт, будь им другом. В этом и состоит смысл и содержание твоей жизни".

Очень важную мысль я не успел досказать тебе в храме. Люди Земли обрели разум, сознание, способность к творчеству. Мир дал им силы, чтобы они смогли стать разумными. Он выслал людей вперед — как передовой отряд на пути своего развития. Наши ученые все чаще высказывают мнение, что странные существа Земли Горящих Трав — это не самостоятельные особи, а только формы, многочисленные облики, в которых людям является некий Дух Земли. Это — его зрение, слух, другие органы чувств, его воплощения, через которые он связывается с человечеством.