– Добрый подлец, – очаровательно улыбнулся он, показывая ровный ряд белоснежные зубов, – Впервые слышу определение, так близко подходящее моей сути. Тем не менее, для тебя я просто Хозяин. С большой буквы, заметь.

– Вы жрец? – решила я на всякий случай перепроверить свои подозрения.

– Жрец? – переспросил он и задумчиво оттопырил нижнюю губу, – Если только самого себя.

– Почему мне так знаком ваш голос? – попробовала я подобраться к нему с другой стороны.

– Потому что мне приходилось весьма часто опекать и защищать тебя, словно несмышленое дитя, – он сделал приглашающей жест рукой, предлагая мне отправиться за ним, – Именно меня ты слышала, подыхая около друидского круга, я находился рядом и в трактире, во время стычки с Ардалионом, и вдохновил тебя на воистину гениальную идею для наложение заклинания подобия. Правда, не буду отрицать, я убил Леона и намереваюсь сделать из тебя послушную рабыню для использования в грязных и порочных целях. Безумие Эрика также моих рук дело.

– Не понимаю, – честно признала я, послушно следуя за ним по тихим коридорам подземелья. Услышав вкрадчивый цокот когтей по голому камню, я обернулась и убедилась в том, что волк не отстает от меня ни на шаг, – Зачем нужно было помогать мне, если с самого начала ты намеревался схватить меня.

– Потому что мне скучно, Дриана, – Хозяин остановился на пороге роскошно убранного зала, освещенного тысячами свеч, щедро дарящими свет и тепло нам, – У меня есть все, но я умираю от скуки. Никакая магия не властна надо мной, я познал все загадки прошлого, никто не в силах противиться моей воле, я всемогущ.

– Отнюдь, – с лукавой улыбкой опровергла я его доводы, – Я сумела противостоять тебе и очень успешно. Леон-то остался жив, я вырвала его из лап смерти. Да и Эрик не пострадал.

– Вот как, – мужчина небрежно развалился на троне из чистого литого белого золота, – Это только поднимает твою цену как занятной игрушки в моих планах.

– Если ты всемогущ, то почему ты заковал меня, неужели опасаешься, – я потрясла кандалами.

– Не за себя, – Хозяин подозвал к себе волка и запустил тонкие нервные пальцы в густую шерсть на его загривке, – Конечно, ты не сумеешь голыми руками победить перекидыша, который доставил тебя сюда, но я, к величайшему своему изумлению, обнаружил на твоих руках амулет судьбы. Было бы легче отрубить тебе руку, но как тогда ты будешь ублажать Орланда? Поэтому на тебе противомагические оковы. Даже не пытайся колдовать в них, тебе будет очень плохо. А силы тебе еще пригодятся, когда я буду разрушать твою психику.

– Во-первых, я не собираюсь подчиняться кому-либо, даже если им будет сам король эльфов, а во-вторых, каким образом ты намерен сломать меня? Ты должен бы знать, что эльфы научили меня переносить любую пытку.

– Милочка моя, – мужчина усмехнулся со снисходительностью бога, – Во-первых, нет такой блокады, которую я не сумел бы преодолеть, а во-вторых, боль – это так вульгарно. Я погружу тебя в хаос сумасшествия. Пройдет время, и ты не отличишь быль от сна, а сон от моего наваждения. Приготовься к страшной участи. А подчиняться ты будешь не Орланду, но лично мне. При прилежной службе я, пожалуй, буду милосерден, и дарую тебе смерть сразу же после рождения ребенка.

– Но я не собираюсь рожать от кого бы то ни было, – возмутилась я и тут же пожалела о сказанном. Меня пронзила острая боль, молнией прошив меня с макушки до пят. Скорчившись пополам, я сквозь красную пелену, застлавшую мои глаза, увидела светлые ботинки не спеша подошедшего мучителя.

– За любое повышение голоса ты будешь наказываться подобным образом, – предупредил он меня, щелчком снимая спазм сосудов, – К тому времени тебе будет абсолютно все равно, кто ты, что ты, где ты. Ты утратишь свою индивидуальность и превратишься в безмозглый чурбан.

– Почему бы тебе просто не выжечь мне мозг? – ехидно спросила я.

– Это слишком просто, – поморщился он, – Я хочу доставить себе как можно больше удовольствия, ломая твою волю. Сбежать отсюда невозможно, перекидыш будет следить за тобой, куда бы ты не отправилась. Подкупить его немыслимо, разжалобить тем более. Кроме нас троих в замке никого нет, так что нам предстоят веселые деньки.

– А имя у него есть, – хмуро поинтересовалась я.

– Есть, но его не знаю даже я, – с плохо скрытым сожалением признал мужчина, – Оборотни чересчур дорожат своим именем. Узнать его – значит, получить полную власть над зверем.

– Почему же он тогда подчиняется тебе? – не смогла сдержать я природного любопытства, утопая в жемчужинах глазниц перекидыша.

– Я спас ему жизнь, – бросил мужчина и… исчез, вероятно сочтя разговор исчерпанным. Я в недоумении перед такой неучтивостью пожала плечами и, сгорая от голода, подошла к богато накрытому столу, который ломился от разнообразных яств.

– Ну что, враг мой, – насмешливо обратилась я к перекидышу, который тенью маячил у меня за спиной, – Поедим, или вы питаетесь только человечиной?

Зверь, как это не удивительно, смолчал, а я принялась за еду. Откусив от куска хлеба, я с ужасом осознала, что во рту у меня прекраснейший бифштекс. Поборов элементарное желание все выплюнуть, я пригубила от кубка с вином, которое превратилось у меня на языке в теплое парное молоко.

– Дешевый трюк, – скривилась я, с грехом пополам закончив ужин, – Чтобы свести атлантку с ума, потребуется нечто большее, чем простая замена вкуса продуктов.

Пошатавшись еще по залу, я решила обследовать замок. Выйдя в первую попавшуюся дверь, я очутилась в длинном туннеле, тянувшимся в неизвестность, в стенах которого свободно гулял сквозняк, ледяное дыхание которого пробрало меня до костей.