Шрифт:
– Да чтоб мне!… - забожился Валька.
– Я и не знаю ни про какой автомат.
– Я же рассказывал.
– Рассказывал, - подтвердил Ваня.
– Вчера, когда мы с занятий вернулись.
– Так я вчера Герману на кухне помогал!
– запротестовал Валька.
– Я и на занятия не ходил.
Мы переглянулись: вот те раз! Если никто ничего не говорил унтеру, откуда же ему известно про автомат и про мои слова насчет голодухи?
– А может, нас подслушивают?
– шепотом высказал предположение Ваня.
– А зачем унтер наговаривает нам друг на друга?
– спросил я, чувствуя, как от Ваниной догадки у меня по спине побежали мурашки.
– Не понимаешь?
– Нет.
– Так вот слушай. Они хотят, чтоб мы горло друг другу перегрызли.
– Для чего?
– снова спросил я.
– Вот, бестолковый. Чтоб мы остерегались друг друга. А нам надо держаться вместе. Понял теперь?
– Понял.
Ваня был самым старшим среди нас, и его мнение чаще всего принималось всеми безоговорочно. А теперь авторитет Вани еще больше возрос в наших глазах.
– Кто первый начнет драться, тот, значит, с унтером заодно…
Ваня что-то зашептал сидевшему рядом Вальке. Тот кивнул и так же шепотом передал мне:
– Если что - говори: мол, в сад за яблоками сговаривались слазить…
Идея слазить ночью за яблоками вынашивалась нами давно. Помещичий сад находился километрах в двух от «охотничьего» домика и часто по дороге на топографические занятия мы поглядывали на зреющие плоды. Пунцовыми яблоками усыпаны были и деревья, растущие вдоль шоссе. Эти деревья казались нам ничьими, захотел яблоко - сорви! Но, когда однажды Витя Корольков поднял с земли червивую падалицу, Федотов схватил его за шиворот, с силой тряхнул и с расстановкой негромко стал внушать:
– Это тебе, братец мой, не Россия! Положи-ка на место, поближе к дереву, - и, наградив Витю затрещиной, Федотов толкнул его в строй.
Глава восьмая
Серый туман плотной стеной окутал и лес, и дорогу, и озеро. Небо, казалось, слилось с землей. Цепочкой мы шли по обрывистому склону холма. «Значит так, - мысленно повторял я.
– Главное при движении - правильно измерить азимуты на карте и определить расстояния по ней, а затем на местности уточнить направления и правильно вести счет шагов…»
Под ногами угрожающе шуршала каменистая осыпь. Все чаще и чаще скатывались вниз увесистые булыжники. Ребята сталкивали их ради забавы и смотрели, как, подпрыгивая и увлекая за собой попадающиеся на пути более мелкие камни, булыжники летели на дно оврага.
Таболин остановил строй:
– Здесь идти опасно, поэтому - никакого баловства!
– Кто хочет жить - не сорвется, - возразил Федотов.
Он первым, прыгая с камня на камень, продвигался вперед, а Таболин замыкал группу.
Все произошло мгновенно. Позади меня раздался крик. Я оглянулся, но в тумане ничего не мог разобрать,
И тут по цепочке передали:
– Таболин разбился!
Когда я подбежал к месту происшествия, то увидел растерянных ребят. На корточках, в обнимку с березкой, сидел Толя Парфенов. Это он закричал, когда, оступившись, потерял равновесие. Таболин успел подхватить Толю и отбросить к березке, а сам оступился и кувырком покатился вниз по крутому склону.
Мальчишки поодиночке выползали из тумана и, сгрудившись, настороженно смотрели вниз. Широко расставляя ноги, к нам подошел Федотов, распорядился:
– Парфенов, Репухов, Селиверстов, Хатистов - со мной спуститесь на дно оврага. Остальным следовать в безопасное место, к северному склону холма!
Таболин лежал, раскинув руки. Лицо его было в крови.
Мы уложили Ивана Семеновича на березовую волокушу. Его полузакрытые глаза неподвижно смотрели в мутное небо. Казалось, будто он спит. Федотов достал из кармана бинт и наложил на кровоточащую рану у виска Таболина тугую повязку.
К вечеру небо нахмурилось. Пошел дождь. Федотов во время вечерней проверки объявил:
– Завтра продолжим игру в «разведчика-невидимку».
– В слякоть-то?
– вздохнул Валя.
– Не сахарный, не растаешь, - произнес Ваня, когда воспитатель ушел из нашей комнаты.
– Чтоб обмануть фрицев, играть надо в любую погоду. Главное, до конца продержаться, а там каждый знает, что делать.
– Надоела мне вся эта жизнь. Понимаешь, надоела! Пусть к стенке ставят, никуда я не пойду.
– Ты соображаешь, чем все это может кончиться?
– повышая голос, сказал Ваня.
– Завтра же на твое место пришлют другого. И тогда весь наш план провалится.