— Душновато, я как-то отвык… — пробормотал Сергей. — У вас тут можно где-нибудь спокойно посидеть?

— Сейчас, я только «Советский спорт» в киоске возьму. Вы же неделю без информации!

Фу-ф… Открытая веранда кафе была вознесена на крышу. Лифт только что поднял нас из муравейника города сюда, в оазис относительной прохлады. Первый тост был «за встречу».

— А теперь — рассказывайте, — семья корреспондентов смотрела на нас с предвкушением.

Мы переглянулись. О чем, собственно, рассказывать? Как передать впечатления парусного похода людям, не умеющим отличить бизань от брашпиля? Да и поймут ли они радости подъема в четыре утра или здорового сна на палубе под проливным дождем?..

— Ну, — неуверенно начал я, — у нас все хорошо. На Тендре комары, например, как здесь голуби.

Беседа наладилась, как только мы почувствовали: от рассказчиков в таких случаях ждут экзотики.

— Идем как-то раз левым галсом… — я давал «запевку», а Сергей подхватывал:

— А навстречу подводная лодка!

— …Данилыч кричит: матрац за бортом!..

— …белужьей ухой палубу мыли… Наливай. Постепенно наше красноречие стало иссякать, и в разговор включились Шевченки. Вопросы они задавали вполне бессмысленные.

— На мачты лазить не тяжело? — спрашивал Игорь. — Как зачем? Ну… когда паруса натягиваете…

— А кто вам стирает? — интересовалась Лена.

— Акулу-калакулу видели? — вносил свою лепту ребенок. Все-таки точка зрения Танечки была самой здравой.

— Да, здорово… Ну и мы тут тоже отдыхаем, — несмело сказал Игорь, когда темы яхты, по его мнению, были исчерпаны.

— Не понимаю, — перебил Сергей, — как тут можно отдыхать?

— Ну почему: на пляж ходим, в кино… Кстати! Давайте в кино сходим. Хороший фильм: «Идеальный муж»…

Я невольно засмеялся. Все-таки за неделю похода мы изменились не только внешне; изменилось и отношение к радостям жизни. Какой «Советский спорт», какое кино?! Завтра мы снова пойдем морем вдоль Крыма. Разве в кино такое покажут? Спор о сравнительных достоинствах морского и берегового отдыха заглох: все было ясно.

Уже смеркалось, когда мы снова вышли в город. Искусственное освещение преобразило Ялту. Над главпочтамтом зажглась надпись: ТЕЛЕГРАФ. ТЕЛЕФОН. ЛЕТАЙТЕ САМ… Остальную часть надписи скрывали кипарисы. У кинотеатра стояла огромная очередь. Кроме «Идеального мужа», там, судя по афише, показывали фильм «А.Рублев». По улице непрерывным потоком двигались гуляющие.

В вечерней Ялте шла ежевечерняя демонстрация мод. Разодетые и просто раздетые граждане дефилировали вдоль набережной. Четко различались пары двух типов: супруги законные — и малознакомые. У законных глава семьи плыла впереди; за ней, как дополнение к вечернему туалету, плелся муж. Он с завистью поглядывал на пары второй категории.

У этих вторых впереди шел мужчина. Спутница смотрела на него с обожанием и заразительно смеялась после каждого слова.

Шевченки проводили нас до проходной порта.

— Ну, давайте прощаться! — Игорь произнес эти слова преувеличенно бодро. Мне стало его жаль. Всякая сцена расставания — дискриминация тех, кто провожает. У путешественника возникает легкая грусть и элегическая жалость к остающимся (как они, бедные, меня любят!). Потом, в дороге, это чувство быстро размывается. А у провожающего грусть смешана с изрядной долей зависти.

— Сами думаем отсюда вырваться, — Шевченко больше не пытался пропагандировать отдых в Ялте. — Вот в Судак, может, съездим. Если получится… Танюша днем спит…

— Судак? — Сергей зевнул. — Будем его проходить. Завтра.

Мы простились. Сразу из трех ближайших рестора нов донеслась песня «Остановите музыку», и я подумал: именно этого не хватает Ялте для счастья. Семья Игоря возвращалась в город, а мы — на яхту, домой, к праздничным будням путешествия.

Восточней Ялты курортная насыщенность крымского берега начинает убывать.

Каким-то образом в судовой библиотеке «Гагарина» наряду с вполне современной литературой оказался и «Практический путеводитель по Крыму» 1915 года издания. Он полон архаизмов вроде «таксы ялтинских извозчиков» и рекламы «российской паровой фортепианной фабрики К.М.Шредер». Однако сообщение, например, о Судакской долине, «по достоинству не оцененной приезжими, устремляющимися в модные центры», не потеряло актуальности до сих пор. Для многих Крым по-прежнему ассоциируется с окрестностями Ялты; благодаря Волошину и Паустовскому прославились Карадаг, бухта Коктебеля; но шестьдесят километров между Алуштой и Судаком до сих пор почти не освоены вездесущим туризмом. Еще меньше «зон отдыха» на Керченском полуострове.

Впрочем, мои сведения и впечатления о восточном Крыме поверхностны. На берег я почти не сходил: не хотелось. Причин этому было по меньшей мере две.

Ну-с, во-первых: после ялтинской встречи, после «взгляда со стороны» и Сергей, и я, каждый по-своему, попросту зазнались. Берег ничтожен и суетлив; что мне там делать! Пору своего яхтенного ученичества я считал оконченной, и погода этому приятному заблуждению способствовала. Теплое южное море баловало наш кораблик. Попутный ветер исправно наполнял паруса. Волны мягко лизали борта. Я умел вязать узлы, стоять на руле, чувствовал себя полноправным, вполне сложившимся боцманом, и мое хорошее настроение какое-то время не мог испортить даже Сергей, окончательно возомнивший себя навигатором.