— Всыпать бы вам, чтобы не лезли куда не следует! — подполковник нахмурился. Потом улыбнулся и махнул рукой. — Ну, да ведь победителей не судят… Воспитанники Николай Петров и Наталья Звонкова, объявляю вам благодарность за мужество и находчивость.

— Служу Советскому Союзу! — ответили Коля и Наташа.

Это было в радостном мае 1945 года, дней через десять после капитуляции фашистской Германии и победного салюта в Москве. В маленький городок Эйзенбург для вручения правительственных наград приехал генерал Брусин.

В замке ждали генерала к полудню, но на всякий случай лейтенант Серков попросил коменданта города капитана Нелина сообщить по телефону, когда появится начальство. Впрочем, еще с утра в замке все было готово к приему строгого гостя — везде были наведены образцовый порядок и чистота, старшина Ничипуренко лично проверил состояние оружия и обмундирования бойцов.

Но генерал Брусин каким-то образом проскользнул через город незамеченным. Часов в десять утра стоявший на посту у ворот сержант Кавторадзе заметил мчавшиеся от города к замку две автомашины. Он сразу сообразил, что это за машины, и свистком подал сигнал. И когда машины подъехали к воротам, генерала там уже ждали подполковник Смирнов, лейтенант Серков и старшина Ничипуренко. Когда подполковник собирался отдать рапорт, генерал махнул рукой и приказал:

— Отставить… — Он ловко выпрыгнул из своего “виллиса” и, прищурившись, посмотрел на огромного усатого старшину, застывшего в стойке “смирно”. — Да! Человечище! — проговорил генерал. — Как, старшина Ничипуренко, рука уже не болит?

— Никак нет, товарищ генерал-майор! — ответил Ничипуренко, удивленно округлив глаза. — Разрешите спросить, товарищ генерал-майор…

— Спрашивайте, старшина! — усмехнулся генерал.

Рядом с гигантом Ничипуренко генерал Брусин выглядел малорослым. Но широкие плечи, четкая походка, строгий взгляд говорили о физической и нравственной силе этого человека.

— Почему у меня должна болеть рука, товарищ генерал-майор?

— Так ведь это вы, говорят, кулаком сразили рыцаря, закованного в латы.

— Я, товарищ генерал-майор, — смущенно признался Ничипуренко. — А рука давно прошла.

— Вот и хорошо!

Генерал Брусин повернулся к подполковнику и продиктовал четкий распорядок дня. Час отводится на неотложные служебные дела и завтрак, два часа — на осмотр замка, еще час — на вручение наград.

— В шестнадцать ноль-ноль я должен выехать, чтобы засветло попасть к вашим соседям, — строгий генерал улыбнулся лукавой, мальчишеской усмешкой. — А мне, откровенно говоря, чертовски хочется посмотреть на все эти фокусы, рыцарские и фашистские, которые вам удалось раскрыть… Покажете?

— Покажем, товарищ генерал! — пообещал подполковник Смирнов. — Прошу в замок!

Генерал с любопытством оглядел огромное мрачное здание замка, одобрительно кивнул, заметив аккуратно подбеленные деревья во дворе и направился к главному входу в замок.

И вдруг на крыльцо шариком выкатился врач Никита Семенович — в мятом кителе с расстегнутым воротником, без фуражки и пояса.

Подполковник Смирнов покраснел и про себя обругал врача.

Увидев генерала, Никита Семенович ничуть не растерялся. Он улыбнулся, широко расставил короткие ручки, затряс бородкой и приветливо сказал:

— Здравствуйте, мамочка!

Подполковник поежился, ожидая неминуемой грозы.

Но генерал Брусин вдруг заулыбался и обнял старого врача.

— Так вы здесь сейчас, Никита Семенович? — дружеским тоном спросил он. — Рад вас видеть.

— И я рад видеть своего бывшего пациента таким крепким и здоровым. — Доктор вдруг поддал кулачком генералу в правый бок. — Как ваша штопаная печень? Не беспокоит?

— Нет, Никита Семенович. Спасибо вам, старый вы волшебник.

В библиотеке, куда пригласил подполковник гостя, генерал покачал крупной, большелобой головой и сказал:

— Завидую вам, Юрий Юрьевич! От души завидую! Сколько здесь книг! А я, признаться, большой любитель чтения.

— Давайте-ка вашего дальневосточного туриста, — обратился он к Смирнову.

Генерал поднялся с кресла и неторопливо прошелся между стеллажами, разглядывая книги.

Через несколько минут лейтенант ввел в комнату невысокого, скуластого человека с колючим взглядом черных, узких глаз. Генерал Брусин выжидательно смотрел на незнакомца.

— Господин генерал! — Незнакомец заговорил по-русски, но вместо буквы “л” произносил жесткое “р”. — Я жалуюсь вам на произвол. Я — нейтральное лицо, корреспондент японского информационного агентства. А меня арестовали и держат в заточении. Я требую, чтобы обо мне немедленно сообщили японскому посольству. Моя страна не воюет с Россией.

— Как ваша фамилия, господин корреспондент? — с усмешкой спросил генерал.

— Моя фамилия — Ямаки. Это подтверждается документами, которые у меня отобрали.

— Что же привело японского корреспондента господина Ямаки в подпольное логово фашистских диверсантов?

— О! Я хотел написать книгу о “Вервольфе”…

— Так! — Генерал Брусин медленно открыл лежавшую перед ним полевую сумку, достал из нее фотографию и сказал: — Может быть, хватит играть в корреспондента, полковник Окаяма?