Шрифт:
Габи умылась и переоделась в ванной. Мама велела ей идти на кухню и поужинать. Габи с волчьим аппетитом заглатывала все, что мама перед ней ставила.
— Пришли сюда отца! — ледяным тоном приказала мама после того, как ужин был кончен. — Кран течет, я хочу, чтобы он исправил.
Габи с готовностью помчалась за папой. Папа вышел в кухню, а Габи, заняв его место рядом с Шарикой, взволнованно зашептала:
— Знаешь, как классно было! Мы уехали далеко-далеко на экспрессе. Он мчался, как спутник. И мы открыли новую, совершенно неизвестную землю.
Шарика, широко раскрыв глаза, слушала взволнованный шепот Габи.
— А когда мы возвращались, Баран упал на колени одной тети, на такой скорости мчался спутник. Мы чуть со смеху не померли, когда он скатился с ее колен. А на той неизвестной земле живут совсем другие люди, не такие, как здесь. Все они с усами. Жуть, какие все странные!
— Габика, — спросила ее Шарика, — Габика, тебе не больно?
— Что? — поразилась Габи.
— Но ведь мама тебя побила.
— Да ты что! — Голос у Габи стал резким. — Придумаешь тоже! Я и не почувствовала. Я не такая плакса, как ты! Я и не заметила даже, что мама до меня дотронулась.
— Совсем не больно?
Габи пожала плечами. Выпятив губы, она озабоченно сказала:
— Жаль только, что завтра я не смогу пойти с бандой. Родители рано вернутся домой, и к тому же к нам придут гости. Господи, как человеку жизнь портят!
— Гости! — обрадовалась Шарика. — Я очень люблю гостей.
— Чего их любить? Куча ископаемых. И еще тетя Вильма явится. И тетя Юци с мужем. У них новый ребенок. Кажется, и его с собой принесут. Чего доброго, придется еще с этой паршивой малявкой возиться!
— Новый ребенок? А сколько ему лет? — радостно спросила Шарика.
— Сколько лет? — задумалась Габи. — Я почем знаю? Год, два, три… Не все ли равно? Какая-нибудь пигалица. Из-за этих гостей я не смогу пойти с бандой! Вечно привязываются к человеку! — И она с горестной миной на лице принялась болтать ногами, пока из кухни не пришла мама.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда на следующий день Трескучка уложила Шари на персидский ковер и начала тормошить, дергать, Шарика вспомнила увещевания папы, но что правда, то правда: она не сильно себя утруждала.
Шарика извинилась перед Персом за то, что причиняет ему неудобства, и обещала не помять его наряда: она постарается быть предельно осторожной, пока ее тормошат холодные как лед руки-лопаты Трескучки.
— О, пожалуйста, не беспокойся, — ответил Перс. — Делай все, что тебе хочется. У меня немнущийся костюм.
Учительница гимнастики так долго качала головой, что просто чудо, как она у нее не отвалилась. Но сколько бы она ни качала головой, Шарику это не интересовало. Она сжалась в комочек, ей хотелось стать невидимой, однако это не удалось.
"Папа сказал, что я не смогу научиться ходить, если не буду заниматься гимнастикой… Но разве это такая уж большая беда? И папа, и мама, и тетушка Марго любят меня, хотя я и сижу все время в кресле. Если я научусь ходить, может, и меня начнут бить, как Габи, и со мной будут так же резко разговаривать. Конечно, хорошо бы бегать повсюду с бандой Габи, но Баран такой странный, дикий, и у него даже нож есть… А Рамона все равно не станет со мной разговаривать и Шумак-младший тоже. Так Габи сказала. Зачем же тогда ходить? Еще забредешь куда-нибудь, где тебя обидят…"
Шарика огляделась вокруг. Хорошо ей здесь, в Комнатии. В особенности когда Трескучка наконец уходит…
Вернувшись с работы, папа продолжил сказку…
Жига затрепыхал крылышками и полетел проводить следствие. Он получил новые сведения по делу Рози. Венцель Железный утверждал, будто Альбину что-то известно, но он скрывает.
Жига взлетел на полку и предложил Альбину показать, что он прячет. Альбин сразу потускнел, побледнел, его розовая обложка стала почти белой, но он повиновался Жиге и раскрылся. На предпоследней странице между двух листов папиросной бумаги Жига заметил фотографию.
— Ой, что-то знакомое! — воскликнул он.
— Ну, конечно, — признался Альбин. — Это портрет Вики.
— В самом деле, — уставился Жига на фотографию, которая уж очень сильно льстила Вики. На фотографии была изображена настоящая яхта, скользящая по воде, Вики же всего лишь склеенная из двух ракушек маленькая яхточка, и она, в этом нет никаких сомнений, тотчас потонет, если ее спустить на воду.
А Альбин так покраснел, что его розовый переплет сделался совсем красным.
Жига, правда, вызнал тайну Альбина, но умнее от этого не стал, так как к делу Рози это не имело отношения. А Альбин очень рассердился на Венцеля Железного. Повернулся к нему спиной и решил, что никогда больше словом с ним не перемолвится.