Услышав шаги Воробушка, Листвичка стремительно обернулась и бросилась к нему.

— Ты жив! — выдохнула она.

А потом начало твориться что-то странное. Увидев Грача, вылезавшего из ежевики, Листвичка вдруг замерла на месте. Воздух в пещере сгустился от странного напряжения, и у Воробушка начала потрескивать шерсть, как перед весенней грозой.

— Здравствуй, Грач, — выдавила из себя Листвичка, как будто у нее кость застряла в горле.

— Здравствуй.

Как ни короток был ответ Грача, Воробушек впервые почувствовал, что этот сердитый воин может испытывать не только раздражение.

— Мы охотились с Ветерком и его наставницей, когда увидели его, — все так же коротко пояснил Грач.

Теперь Листвичка совсем оцепенела.

— Твой сын стал оруженосцем? — неожиданно резко спросила она.

— Да, — ответил Грач.

— Воробушек! — оглушительно взвизгнула Остролапка, бросаясь к брату и прижимаясь щекой к его щеке. — Ты живой! Ой, какой же ты мокрый!

Только теперь Воробушек почувствовал страшную усталость и, обессилев, опустился на пол.

— Поищи среди моих запасов тимьян, Остролапка, — велела Листвичка.

Остролапка бросилась в дальний угол пещеры и тут же вернулась с полной пастью листьев. Воробушек поморщился. От охапки пахло лекарственной ромашкой, а совсем не тимьяном.

— Тебе не кажется, что ему не нужно сбивать жар, он у нас и так уже достаточно охладился? — сердито буркнула Листвичка и, метнувшись к своим запасам, тут же вернулась с тимьяном.

Грач молча стоял и смотрел на нее.

— Зачем я даю ему тимьян? — спросила Листвичка у Остролапки, бросая душистые листья возле Воробушка.

— Чтобы его согреть? — наугад ляпнула ученица.

— Нет, чтобы согреть, нужно лечь с ним рядом и как следует вылизать, — устало покачала головой целительница.

Остролапка тут же плюхнулась на пол пещеры и прижалась боком к боку брата.

Листвичка носом пододвинула ему листочки.

— Тимьян успокоит его и поможет справиться с испугом, — пояснила она и лизнула Воробушку в щеку. — Съешь все листочки до одного, — попросила она. — Они не такие уж противные, а потом Остролапка принесет тебе вкусную мышку, чтобы отбить горечь, и ты начнешь согреваться.

Воробушек послушно проглотил все, что она ему дала. Он слишком замерз и слишком устал, чтобы капризничать. Исходящее от сестры тепло убаюкало его, и он закрыл глаза. Засыпая, он продолжал думать о странном мучительном чувстве, связывающем Грача с Листвичкой, но и эта мысль вскоре исчезла, и он уснул.

Львинолап поднял глаза на полную луну, сиявшую над стеной оврага.

«Никакие тучи не помешают сегодняшнему Совету!»

Дым, Долголап и Уголек в ожидании замерли возле выхода из лагеря. Огнезвезд стоял под Каменным карнизом и о чем-то негромко переговаривался с Ежевикой и Песчаной Бурей.

— Ну сколько же можно ждать! — простонала Остролапка, в нетерпении полосуя когтями траву.

— И не говори! — фыркнул Львинолап.

Он был взволнован ничуть не меньше, чем его сестра. Это был их первый Совет, первая встреча с оруженосцами соседних племен. Теперь и он сможет поболтать с другими котятами, поделиться новостями, обсудить свои занятия и просто посмеяться, ни на миг не забывая о том, что в следующий раз они могут встретиться друг против друга в бою, с выпушенными когтями и оскаленными клыками.

— Мне кажется, Огнезвезд ждет Листвичку, — заметила Орешинка.

— Почему она столько копается? — вздохнула Остролапка. — Ей всего-то нужно разложить по кучкам свежие травы, которые мы принесли из леса!

— Дело пошло бы быстрее, если бы ученица помогла своей наставнице, — фыркнул Ягодка.

— Я пыталась помочь! — оскорбленно воскликнула Остролапка. — Но Листвичка сказала, что без меня она управится гораздо быстрее.

Мышонок задумчиво пошевелил усами и осторожно спросил:

— Может быть, ты просто не годишься в целительницы?

— Еще как гожусь! — взорвалась Остролапка. — Ничего, настанет день, когда вы все будете ждать, когда же я закончу перекладывать травы и выйду из палатки!

— Не обижайся, они просто шутят, — успокоил сестру Львинолап. Сам он думал о другом. Почему Ромашкины котята идут на Совет, а чистокровные Грозовые оруженосцы — Пепелинка, Медвянка и Маковинка — остаются в лагере? «Наверное, Огнезвезд решил по справедливости! — наконец, догадался он. — Трое чистокровных оруженосцев, и трое нечистокровных. Ой, то есть, чистокровных все-таки не трое…» — вспомнил он и вздохнул.