– Лучше расскажи, пока не начался новый.

– Ладно. Дело в том, что первые сто-двести лет я буду отвечать за тебя перед своим народом. Ведь сначала ты точно неразумный младенец. И ты должен будешь мне подчиняться.

– И только? – слабо усмехнулся Эрнест. – Я согласен и на большее.

Интар решил не развивать эту тему, начав рассказывать об особенностях вампирской физиологии. Ведь вполне вероятно, что после обращения влюбленность юноши трансформируется просто в вариант «сыновних» чувств к своему создателю. Так случалось довольно часто. А что до собственной симпатии к Эрнесту – так это ведь не любовь.

Парень стоически перенес ожидание до назначенного часа. Возможно, болезнь научила его смирению. По настоянию вампира он вымылся, побрился. В общем, привел себя в полный порядок, словно собрался в последний путь, к вящему недоумению слуг. Разглядывая себя в зеркало, Эрнест с усмешкой заметил:

– Хоть в гроб, хоть на брачное ложе.

– Ну, что-то среднее, – кивнул Интар, собственноручно заплетая волосы юноши в косу. – Может, поешь?

– Последний ужин?

– Что-то вроде. Больше ты не сможешь… воспринимать твердую пищу.

– Я и сейчас уже не могу. Слишком больно, – тихо возразил Эрнест. – Так что можно без этого?

– Конечно, – ответил Интар, подумав, что горло юноши, должно быть, все истерзано кашлем.

– Спасибо.

– Да не за что. Я не собираюсь заставлять тебя делать что-либо против твоего желания, если только ради твоей же безопасности.

Эрнест ничего не сказал, но взгляд его был полон благодарности. Даже как-то не по себе становилось, поэтому Интар сказал:

– Пойдем лучше в спальню.

– Зачем?

– Там будет удобнее и, надеюсь, никто не побеспокоит.

– Слуги и так стараются лишний раз ко мне не обращаться. Так что вряд ли они станут ломиться в закрытую дверь.

– Я тоже так думаю, – кивнул вампир, подталкивая юношу к дверям.

И все-таки, когда они вошли в спальню, Интар запер двери, прокомментировав:

– Для надежности.

– Хорошо, – ответил Эрнест, передернув плечами и уставившись в окно. Там неумолимо догорал день. Вот последний солнечный лучик скрылся за крышами домов.

– Пора? – немного нервно спросил юноша.

– Да, – согласился Интар. – Но не волнуйся так. Подойти ко мне.

Эрнест повиновался, и вздрогнул, когда вампир обнял его, так что тот сказал:

– Ш-ш, успокойся.

– Это будет больно?

– Чуть-чуть. Ты пережил гораздо большую боль.

– Тогда ладно, – с видом агнца, идущего на заклание.

Улыбнувшись, Интар сел на кровать и притянул юношу к себе, думая, как отвлечь от этого ожидания. Вампир не хотел пугать Эрнеста или причинять боль. Более необходимого. Выход напрашивался один, но безотказный.

Парень так и стоял, не зная, что ему делать. Интар на миг сжал его руки, пробежался вверх по предплечьям, плечам, заметив:

– Ты дрожишь. Тебе холодно? Я ведь велел протопить здесь камин. Может, приступ?

– Нет, просто… – юноша смутился и отвел взгляд.

Что ж, такая дрожь была Интару по душе. Его руки поднялись к горлу Эрнеста и начали расстегивать застежки камзола, собираясь его снять.

– Он будет только мешать, – заметил вампир, не прерывая своего занятия.

Чтобы не дать юноше задуматься, зачем это надо, Интар то и дело отвлекался на поглаживания. Вроде бы ненужные, но Эрнест тотчас начинал прерывисто дышать и алеть румянцем. Что тоже было совершенно ожидаемо, правда Интар лукаво спросил:

– Тебе неприятно?

– Нет, н… нормально, – едва слышно, но уверенно.

– Хорошо.

Камзол скользнул на пол, а вампир принялся распускать горловину рубашки юноши. Тот уже перестал вздрагивать, но дышал мелко и часто, досадуя, почему его тело так подводит. Интар, который прекрасно понимал почему, так как прекрасно чувствовал исходящий от него запах возбуждения, продолжал отвлекать парня от ненужных мыслей.

Минут через пять Эрнест, похоже, уже вообще ни о чем думать не мог, только прислушиваться к собственным ощущениям от раздевающих его рук. Правда Интар не стал доводить дело до конца, остановившись на полпути. Так что все выглядело относительно пристойно, когда вампир потянул его на кровать со словами:

– Давай, иди сюда. Так будет гораздо удобнее.

Эрнест сделал, как ему сказали, правда со сконфуженным выражением лица. И, кажется, он только сейчас осознал, что вампир так и пришел в рубашке и штанах.

Сам Интар уже еле сдерживался. Его ноздри трепетали, вдыхая сладкий, пьянящий аромат этого юного возбужденного тела. Голод подстрекал наброситься и покончить со всем и сразу, но Интар вовсе не собирался настолько терять голову. Тут надо действовать с чувством, с толком, чтобы ни в коем случае не испугать это трепетное создание. Поэтому вампир спрятал свой голод за голодом другого рода, которому и позволил отразиться в глазах.