В ноябре 1943 года войска 4-го Украинского фронта ворвались на Перекопский перешеек, форсировали Сиваш и овладели плацдармом на его южном берегу, а войска Северо-Кавказского фронта в результате десантной операции захватили плацдарм на Керченском полуострове. Но попытки с ходу добиться решительного прорыва в глубь Крыма не удались.

Немцы усилили снабжение своих войск в Крыму морем со своих баз в Одессе и Констанце. Для срочных транспортных операций — эвакуация раненых, доставка подкреплений — использовалась эскадрилья огромных шестимоторных самолетов Ме-323 «Гигант».

Сегодня мы знаем, почему в это время советские крупные корабли, крейсеры и эсминцы оставались в своих портах — Батуми и Поти. Ставка Советского Верховного Главнокомандования запретила привлекать крупные надводные корабли для ведения операций на море вдали от своих баз без ее разрешения. [195] Поэтому понятно, что ключевую роль в обороне Крыма играла немецкая авиация, базирующаяся на полуострове, — 120–160 пикирующих бомбардировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей 1-го авиакорпуса. Судьба 17-й армии — как это уже было ранее со всеми окруженными немецкими группировками в ходе войны на Восточном фронте — в конечном итоге зависела от люфтваффе, от надежного прикрытия с воздуха, от господства немецкой авиации в небе над Россией. Вскоре мы увидим трагическое подтверждение этого тезиса.

Генерал-полковник Енеке располагал для обороны Крыма тринадцатью дивизиями: шесть немецких пехотных дивизий, три румынские горнострелковые, две кавалерийские и две пехотные дивизии. После передачи 13-й танковой дивизии в 6-ю армию танков почти не осталось, но, с другой стороны, имелись две превосходно оснащенные бригады штурмовых орудий — 191-я и 279-я под командованием соответственно майора Альфреда Мюллера и капитана Хоппе, а также горноегерский полк «Крым» и два батальона зенитных орудий. [196] Среди специальных соединений следует выделить 9-ю дивизию ПВО генерала Пикерта, которая надежно прикрывала Перекопский перешеек от танковых атак своими 88-мм орудиями. Принимая во внимание, что эти соединения представляли собой внушительную силу, угрожавшую южному флангу советских войск на Украине, трудно отрицать, что крымский бастион имел определенную стратегическую ценность, по крайней мере пока сохранялся Никопольский плацдарм восточнее Днепра, и советским армиям грозила опасность немецких концентрических ударов с целью восстановления сухопутных коммуникаций с Крымом. Пока существовала эта угроза, русское командование было вынуждено держать сильную группировку войск у Перекопа и на Керченском полуострове. В конечном итоге для штурма Крыма Советским Верховным Главнокомандованием было сосредоточено три армии, танковый корпус, несколько отдельных бригад — 30 стрелковых дивизий. [197] Таким образом, шесть немецких и семь румынских дивизий сковывали значительные силы противника.

29 ноября капитан Ханс Рупрехт Гензель, офицер оперативного отдела штаба 17-й армии, записал в своем дневнике: «Крым похож на остров, вокруг которого где-то вдали шумит и пенится прибой». Он одновременно указал, что многие штабные офицеры мечтают лишь об одном — поскорее выбраться из Крыма. Однако создавалось впечатление, что в Крыму никто не воспринимает войну всерьез. Многие штабы вместо строительства укреплений использовали инженерные войска для ремонта и благоустройства штабных помещений. Перестраивались целые дома, а их интерьер декорировали под стиль немецких крестьянских домов, хотя солдат можно было бы с гораздо большей пользой использовать для восстановления и укрепления оборонительных сооружений.

Подобные настроения отрешенности были порождены таившейся в душе тревогой, сознанием того, что 17-я армия не сможет противостоять массированному советскому наступлению с севера и востока полуострова и тем более морской десантной операции на одном из участков 400-мильного побережья Крыма. Это было ясно каждому офицеру, каждому командиру дивизии и, конечно, командующему армией Эрвину Енеке и начальнику его штаба генерал-майору Риттеру фон Ксиландеру, которые не питали на этот счет никаких сомнений.

Поэтому их усилия были направлены на то, чтобы побудить Гитлера отменить свой приказ об обороне Крыма и приготовиться к планомерной и своевременной эвакуации 17-й армии морем.

В ноябре 1943 года был составлен план эвакуации под названием «Рудербоот» («Гребная шлюпка»), его заменил план «Глейтербоот» («Глиссер») и, наконец, в начале апреля 1944 года план «Адлер». Основной замысел плана состоял в том, чтобы в течение шести-семи дней отвести войска из всех секторов полуострова в укрепленный район Севастополя, откуда они будут вывезены транспортными судами. Чтобы задержать преследующие бронетанковые соединения противника во время отвода немецких войск к Севастополю, создавались оборонительные заградительные полосы и запасные позиции с противотанковыми рвами. Главная линия обороны — «линия Гнейзенау», дугой окружавшая Севастополь, прикрывала все основные дороги, ведущие к этому городу-порту. Севастополь намечалось удерживать в течение трех недель. За это время армию предстояло вывезти на судах, используя портовые пристани и пирсы.

Таким образом, 17-я армия ждала. Она ждала перехода советских войск в наступление и приказа об эвакуации. В восточной части полуострова у Керченского пролива оборону держал 5-й армейский корпус генерала Альмендингера в составе 73-й и 98-й немецких пехотных дивизий, 6-й кавалерийской и 3-й горнострелковой дивизий румын. 49-й альпийский корпус генерала Конрада прикрывал оборонительные рубежи на Перекопском перешейке и вдоль Сивашской дамбы. В его состав входили 50-я и 336-я дивизии немцев, а также 10-я и 19-я пехотные и 9-я кавалерийская дивизии румын. Две горнострелковые румынские дивизии охраняли прибрежные районы и вели борьбу против партизан в глубине полуострова. Переброшенная в Крым с юга Украины в начале марта 111-я немецкая пехотная дивизия находилась в резерве. Одна бригада штурмовых орудий находилась у Перекопа, вторая — в районе Керчи.

С середины марта 1944 года стало очевидным, что момент перехода советских войск в решительное наступление приближается. Немецкий плацдарм у Никополя был ликвидирован, армии группы «А» отброшены за Днестр, Одесса — основная база снабжения 17-й армии — оказалась в безнадежном положении и 10 апреля была взята советскими войсками. Теперь советские армии, находившиеся между Перекопом и Днепром, обрели свободу маневра, и логическим стратегическим ходом должен был стать удар по немецким войскам в Крыму. Так и произошло.