В пещеру Аш вернулся скоро – не прошло и десяти минут – с охапкой сушняка и котелком воды. Повязки были сняты, открывая взору не самые приятные ранения, но после купания эльф выглядел заметно посвежевшим. Разведя костер поближе к выходу, чтобы не мешал дым, и, приладив котелок прямо в огне, он достал из сумки скудные остатки припасов, намереваясь сообразить из них похлебку. Бобы, вяленое мясо, щепотка ароматных трав. Негусто. Правда, еще есть сыр и пара лепешек. Блики огня заплясали на гранях каменных сводов пещеры. Рован вопросительно поднял брови.

– Крови твоей мне мало. Во мне живет вечно голодный зверь. Поэтому пословица про волчий голод – это про меня.

Волосы были подвязаны в высокий хвост, чтобы не мешались при перевязке. Усевшись на краю плаща, Аш достал целебное снадобье и принялся смазывать следы побоища густо пахнущей травами мазью, с тревогой поглядывая на вампира и усилием воли давя желание впиться тому в горло… и пить, глотать, возвращая осколками болезненную память.

– Скажи, Рован, куда вы направляетесь? Оборотня ведешь к собратьям в подарок? Не просто так ведь бросил насиженное тепленькое место у людей. Тебе там и еда, и кров, и князь на побегушках. Чего же сорвался? – он затянул повязку на предплечье; на нее хватило остатков туники, а на перевязку груди пришлось пустить кушак. Да уж, выходя из дому, сумеречник к погоне не готовился: он предполагал всего лишь сходить в людскую столицу и назад. – И какого шима вы в лес поперлись? Неужто не слыхал про него? Или столь самоуверен, что рассчитывал выбраться оттуда живым и невредимым? Таких «отважных» много сотен головы там сложили. Ну и зачем ты туда полез? – раздражение Аша имело полные основания – сейчас он расплачивался за чужую глупость, уверенными скупыми движениями, в которых угадывался немалый опыт, накладывая аккуратные повязки.

– Что-то ты не в меру болтлив. Соскучился по мне? От тебя не бегал, не надейся.

– Болтлив? Да, в общем, я никогда не был скуп на слова, тебе всего лишь не выпало со мной поговорить, – спокойно отозвался эльф. – Да ты и сам на молчуна не особо похож.

– Идем к эльфам, светлым. Малыш-оборотень рвется спасти что-то от кого-то, или наоборот. Кто-то ему шепнул, что помощь нужна, вот и возомнил он себя великим героем. А я решил с ним пойти. Вдруг что перепадет. Не вечно же у людишек сидеть. Скучно, – Рован пожал плечами. Всё сказанное было странно ему самому, как и желание отправиться помогать оборотню. – А лес… я туда вообще по пьяни сунулся. Как видишь, всё просто до безобразия.

– Скучающий вампир идет помогать светлым по просьбе оборотня? Ой, не могу, ты меня так больше не смеши, поперхнусь ненароком.

Под сводами пещеры раздался вымученный хохот: таких несуразиц Аш еще не слышал. Чтоб кровосос по доброй воле сунулся к эльфам, да еще светлым, которые спят и видят, как бы изничтожить всю нежить и нечисть? Помогать мальчишке-оборотню? А если прибавить, что упомянутый вампир на пьяную голову горазд соваться в самые гиблые места, то и вовсе со смеху помереть… Вот только не укладывалось всё это в привычную картину, да и сам Рован говорил как-то рассеянно, словно удивлялся своим же действиям.

– Со скуки и не туда полезешь. Ты тоже не сидишь в своем лесу, как я погляжу. Носишься повсюду, спасаешь нечисть от другой нечисти. Видно, по доброте душевной. Кстати, во сколько меня оценили, что ты так кинулся вдогонку? – ехидно осведомился вампир, выразительно глядя на эльфа и стараясь запихнуть голод подальше.

– Не волнуйся, никто меня гоняться за тобой не нанимал. Просто любопытно стало взглянуть на кровососа, который прихватил с собою мой венок. На память, что ли, долгую и светлую? Веночек-то, небось, в лесу посеял. Что ж ты так с памятью?

«Или испугался близкого соседства с друидом, который испытывает определенный интерес к твоей крови? От меня бежал? Вроде бы тебе понравилось, так что бежал не в ту сторону. Или я тебе показался немного грубым? Надо сразу было сказать, что любишь помягче, понежней. Какой-то ты стеснительный вампир, Рован…» – додумал Аш то, что не сказал вслух, уверенный, что кровопийца пока не вылез из его мыслей. А раз не вылез, то пусть получает.

Убрав снадобье в сумку, он достал небольшую флягу. Вино было особое, походное. Его эльф никогда понапрасну не тратил, но сейчас выдался именно тот случай, когда необычные свойства вина были в самый раз. Ароматный, настоянный на целебных травах напиток из дикого винограда и бузины приятным теплом разлился по телу с первого глотка; усталость и боль начали понемногу притупляться. Конечно, вино не сможет излечить, но процесс исцеления ускорит, да и сделает его более терпимым.

– Будешь? Или тебе и так неплохо? – он протянул фляжку вампиру и принялся за поздний ужин. Разговоры разговорами, а волка нужно покормить, пока он не решил покормиться сам, хотя бы за счет того же вампира. С памятного утра зверь внутри Аша стал более нетерпелив, более кровожаден, и если сам друид был не просто взрослым – древним, то снежный волк в нем был еще совсем молодым, азартным, горячим и всегда голодным. Когда сумеречник принимал тотем, его предупреждали, что первую сотню лет зверя будет сложно укрощать. Но Аш не выбирал легких путей и на другой тотем не согласился.

Волк насытился, успокоился и довольно урчал, не подъедая больше силы попытками вырваться наружу. Теперь можно расслабиться… и ответить на призывные взгляды и вполне понятный блеск в глазах Рована. В одно движение оказавшись рядом и бесцеремонно сграбастав за плечи, Аш провел клыками по его шее.

– Да чтоб я еще раз связался с эльфами, – зарычал возмущенный таким обращением вампир. Он жаждал крови, и его раздражало осознание, что так просто ее ему не дадут, а хваленое вампирское очарование на сумеречного не подействует. – Вот только веночка-то и нету, потерялся в пути. Сплетешь новый? Уж его я точно не потеряю, буду хранить и беречь, как память о нашей незабываемой встрече. Может, даже с собой стану носить постоянно. – Рован обнажил клыки в улыбке: – Если уж на то пошло… мне понравилось тогда на озере. Безумно, – жарко выдохнул он и тут же продолжил, как ни в чем не бывало: – Заскучаю, достану и предамся воспоминаниям.