Девушка чуть улыбнулась. Все-таки она чересчур жалостлива. Ну какие они бедные? Два взрослых лба, пес большой и сильный, кошак хитрый. И тем не менее они даже с кабатчицей не могут расплатиться, не обжегши пальцев. А заставы? А болезненный оборот?..

На память пришла Осинница, приютившая беглянку и жестоко поплатившаяся за это. Оборотням ворожея тоже помогла. И раз не получается отплатить добром ей, нужно попытаться помочь хотя бы этим двоим…

— О чем задумалась, Ромашечка? — прервал ее мысли голос Вьюна. — Выглядишь кислой, как третьеводнишнее молоко летом.

В каморке было темно, но кошак, конечно, и без света разглядел грустное выражение лица девушки.

— Давайте, я провожу вас до города, — решилась она. — Помогу пройти заставы. Только… Вьюн, объясни эту шутку… с пряжкой.

Кошак захихикал, Дрозд тут же отвесил ему тумака.

— Виночка, не надо, мы сами дойдем.

— Нет, надо, надо. Пусть черный один отправляется, если хочет, а ты со мной, — Вьюн по-кошачьи прижался к девушке и задышал ей в шею.

— Так что там с пряжкой? — она увернулась от щекочущего дыхания.

— Ромашечка, не беспокойся, мало у кого из стражников она серебряная.

Винка не собиралась отступать и повернулась к Вьюну, ожидая ответа. Тот вздохнул и, косясь на всякий случай на сердитого приятеля, сидящего на полу напротив, принялся шептать в девичье ушко, постепенно становившееся все более розовым.

— Врешь! — девушка не выдержала и оттолкнула кошака. — Это ж надо такую гадость выдумать!

— Вовсе не гадость. И не только мужики так думают. Спроси у кабатчицы.

— Дрозд!

— Я не слышал, что он тебе говорил, но, думаю, правду. Все еще хочешь с нами идти?

— Вы же не станете… — девушка мучительно покраснела.

— Без твоего желания — никогда! — горячо заверил Вьюн.

Винка с облегчением вздохнула, убежденная, что желание проделать непотребство, описанное кошаком, у нее не появится. И про кабатчицу он наверняка бессовестно врал, прекрасно понимая, что девушка ни за что не решится задать той подобный вопрос.

Отправились в путь утром, попрощавшись с хозяйкой. Вернее, прощалась с ней Винка и, отчасти, Вьюн, небрежно потершийся о подол кабатчицы и быстренько шмыгнувший к ногам девушки.

— Спасибо за кота. Тут тебе кой-какая снедь в дорогу, — Винка с благодарность приняла узелок. — Крысолов твой рыжий отменный. И такой затейник! — женщина не сдержала довольной улыбки, девушка смутилась. — Хотя что я тебе рассказываю, ты, чай, сама знаешь. А пес той же породы?

Постороннему наблюдателю разговор хозяйки и постоялицы мог бы показаться странным, но по случаю раннего часа в кабаке никого не было.

— Нет, он просто пес.

Дрозд на сей раз хорошо играл роль "просто пса". В очередной раз клацнул пастью в попытке поймать разбуженную утренним солнышком муху и даже ушей не повернул в сторону говоривших.

— Тоже неплохо, — кивнула женщина. — Жаль, моя Жучка сейчас не готова, от такого кобеля щенки хорошие получились бы. Я б и заплатила.

— Да, жаль, — пробормотала Винка, про себя очень радуясь этому обстоятельству. Она не знала тонкостей отношений оборотней с животными, но почему- то была уверена: Дрозду идея кабатчицы не нравится.

Как бы пес к этому не относился, вел он себя по-прежнему безупречно. Поймал, наконец, надоедливую муху, и теперь тряс головой, не открывая пасти.

Когда селение осталось далеко позади, и парни приняли человеческий облик, Вьюн не преминул обсудить заинтересовавший его предмет.

— Слушай, Дрозд, а у кабатчицы голова варит. Неплохой источник дохода предложила.

— Слушай, Вьюн, я бы сказал тебе кое-что, да не хочу при Виночке.

— А оборотни не… — начала было девушка, вспомнив обрывки историй про нелюдей, слышанные в родном селении.

— Нет! — отрезал Дрозд.

— Некоторые очень даже да, — хихикнул Вьюн. — Это я не о себе, конечно, — поспешно добавил он. — У меня традиционные вкусы, но и любители остренького среди нас встречаются.

— Мерзость, — буркнул пес.

— Значит, про оборотней все же правду говорят… — огорчилась Винка. — Это и впрямь… отвратительно. И у собаки после могут появиться щенки?