Серые глаза атланта сощурились, и он недобро усмехнулся.

— Вот как? Я видел этих несчастных уродцев на болоте… С их душами тоже ничего не случилось, да, ведьма?

Илисса побледнела.

— Это совсем другое. Ты не понимаешь заведенного порядка вещей.

— Прошу тебя, избавь меня от объяснений! Я понимаю достаточно. Мантис, ты… ты мне отвратителен. Потащил с собой этого несчастного безумца, чтобы погубить его душу…

— Да ничего с его душой не случится! — настойчиво воскликнул Мантис. Оттолкнув назад табурет, он вскочил, прижимая к бокам трясущиеся руки. — Он не пострадает! Наоборот, он обретет свободу! Он должен был погибнуть в том бою, но выжил, а теперь у меня нет иного выхода, кроме как…

— Меня от тебя тошнит!

— Даже целое войско не отыщет моего отца! — выкрикнул Мантис. — Но в этом нам может помочь всего одна жизнь… К тому же и без того безнадежно искалеченная… которую следует принести в жертву Великой Силе…

— Я убивал людей на поле боя, — ледяным тоном ответствовал атлант. — И мужчин, и даже женщин. И я видел, как ублюдки-наемники калечили и убивали детей и даже младенцев. И мне всегда это было отвратительно. И те, кого я застал за этим грязным делом, жестоко поплатились за свою гнусность. Я видел немало смертей и колдовства, Мантис, и не потерплю, чтобы ты у меня на глазах спровадил этого несчастного безумного мальчишку в пасть к демонам лишь потому, что Теринас со своими солдатами не может одолеть какую-то крепость.

— Теринас не имеет к этому никакого отношения.

— Ну да, я вижу, что для тебя вообще все на свете потеряло значение, кроме собственных желаний! Ты, незаконный отпрыск проклятого богами колдуна…

С яростным воплем Мантис ударил кулаком по столу. Рука его метнулась к оружию и стиснула рукоять.

— Ну же, давай, обнажи клинок, Мантис! — выкрикнул атлант. — Вытаскивай меч, сын колдуна, и никакая магия не спасет тебя от моего клинка!

Но юноша, весь дрожа, во власти внутренней душевной борьбы, не пошевелился. Он молча смотрел в ледяные глаза атланта.

— Я… не могу, — с горечью прошептал он, наконец. — Я никогда не подниму меч против тебя, мой друг.

Кулл сурово посмотрел на него.

— Сын колдуна! Боги Ахерона! — выругался Мантис в отчаянии. — Разве ты не можешь взглянуть на все это с моей точки зрения, Кулл? Что, если бы у тебя была надежда, совсем маленькая, крохотная надежда отыскать твоего отца, которого ты давно считал погибшим? Разве для тебя цена имела бы значение?

Кулл мрачно уставился на взволнованного юношу, и ему показалось, что у того в глазах сверкнули слезы.

Гнев внезапно оставил атланта.

— Будь ты неладен, — пробормотал он с досадой. — Будь ты неладен, сын колдуна!

Кулл взглянул на ведьму, которая молча наблюдала за ними обоими, затем, развернувшись на каблуках, распахнул дверь и вышел наружу.

Когда дверь за ним захлопнулась, Мантис вновь с силой ударил кулаком по столу, затем вцепился в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев и застыл на месте, весь дрожа и скрежеща зубами.

— Ну почему… почему со мной всегда так происходит? Почему я теряю и близких, и друзей? Неужели я и впрямь проклят и ни один человек не желает принять меня таким, какой я есть?!

Илисса с сочувствием посмотрела на него.

— У твоего друга чистая душа и горячее сердце, — промолвила она. — Но порой таким, как этот воин, трудно понять других людей, с их слабостями и постыдными тайнами…

Они вдвоем помолчали, думая каждый о своем. Волна темного отчаяния захлестнула юношу. Он едва слышал последние слова ведьмы, произнесенные вполголоса:

— Впрочем, возможно, еще не все потеряно…

Выйдя на улицу, Кулл сперва нигде не мог обнаружить Урима: его не было ни рядом с домом, ни у лошадей. Наконец, он заметил парнишку на краю поляны, у поваленного дерева. На землю опускались сумерки. Вокруг болотный лес заполнялся клочковатым туманом, пронизанным янтарным светом солнца.

Атлант медленно подошел к Уриму. Он знал, что чувствует сейчас, но не ведал, как это выразить… И стоит ли это делать вообще. Подобно Мантису, сейчас он ощущал себя словно между молотом и наковальней.

Заслышав звук шагов, Урим неуверенно поднял голову. Он сидел в грязи, играя с камешками. Мятые штаны и поношенные сапоги были перепачканы, и так же все руки его были в болотной жиже.

Кулл взглянул на юного безумца, затем уставился вдаль.

«Я мог бы убить его прямо сейчас… Предать его, но зато избавить от мучений… И обмануть этих ублюдков-колдунов…»

— Как там наши лошади, Урим?

Тот равнодушно пожал плечами.

— Они… в порядке. Я не… ничего не нужно…

Кулл склонился к нему.

— Они… Мантис и эта ведьма… Они хотят освободить твою душу, Урим.

Безумец поднял руки, но ни искры понимания не зажглось в его глазах.

— Проклятье! — выругался атлант. — Они хотят убить тебя, Урим! Ты разве не понимаешь? Ты им нужен, чтобы они могли уничтожить то зло, которое поразило тебя, ту звезду, и людей в храме, в большой комнате.