В каком-то смысле она приняла этот вызов по той причине, что Фейн велел ей уклониться от вопросов Игенсарда. Клитус боялся ее: лицо перового помощника исказилось от напряжения и страха. Через связь с домашним офисом Концерна - и от информаторов Фэснера на станции полиции - он знал о том, что происходило в космосе. Фейн чувствовал, что ситуация начинала выходить из-под контроля Дракона. Возможно, он уже догадывался о цели ее появления на Сака-Баторе.

Его трусливая лояльность Холту помогла Койне увериться в своей правоте. Желание Клитуса принудить ее к молчанию лишь усилило решимость Хэнниш. «Наш концерн несет ответственность за полицию Концерна рудных компаний». Она бы с радостью разбила ему нос за такую ответственность - да и Фэснеру тоже.

– Директор Хэнниш!
– прошипел ей вслед Фейн, но она даже не обернулась.

Особый советник не хотел, чтобы Койна поднималась на помост. Он надеялся свысока метать молнии своих обвинений и сокрушать ее абсолютным превосходством праведного негодования. «Я собрал доказательства о самом злостном должностном преступлении нашего времени». Как только она направилась к нему, Игенсард поднял руку в бесполезной попытке остановить ее.

– Вам необязательно покидать свое место, директор, - раздраженно выкрикнул он.
– Мы можем выслушать вас и оттуда.

Койна пропустила его слова мимо ушей. Она следовала принципу: отвечай на вопросы, рискуй и смело встречай свои страхи. Однако сейчас ей хотелось ослабить власть Максима над аудиторией. Несмотря на протесты и возражения таких советников, как Тел Барниш, Блейн Мэне и Вертигус Шестнадцатый, Максиму почти удалось убедить Совет в предательстве Диоса. В чем-то он был прав: «Затишье» находилось в околоземном пространстве, и сверхсветовая протонная пушка амнионов держала Сака-Батор под прицелом. Это действительно могло быть следствием тех решений, которые принимал Уорден. Тем не менее, прежде чем приступать к выполнению своей миссии, Койне требовалось рассеять эмоциональную силу обвинений особого советника.

Она направилась к помосту, чтобы лишить Максима какого-либо превосходства. Физически это не представляло большого труда: Койна была на пятнадцать сантиметров выше Игенсарда. Но зловещая страстность - критическая масса ненависти к Диосу - возвышала его в глазах многих советников. Влияние Максима распространилось на весь зал.

В принципе, она могла противопоставить ему только свою красоту, притворное спокойствие и решимость говорить откровенную правду. Впрочем, Койна обладала и определенной хитростью, которой она научилась у Годсена Фрика. Его бесконечные интриги стали для нее хорошей школой.

Когда она поднялась на помост, Максим повернулся к Эбриму и возмущенно взмахнул руками, как будто ее присутствие у трибуны нарушало регламент.

– Президент Лен?

Эбрим сидел в своем кресле, скрестив вытянутые ноги. При обращении Игенсарда, он вскинул подбородок и с едва заметной усмешкой сказал:

– Вы предложили дать ей слово, особый советник. Его тон был более решительным, чем ожидала

Койна.

– Поскольку директор Хэнниш согласилась отвечать на ваши вопросы, она имеет право стоять там же, где и вы.

Прежде чем Максим успел возразить, капитан Вертигус резко вставил:

– Мистер Игенсард, уступите ей трибуну. Старший советник от Объединенного западного блока не скрывал своей злости. Будучи верным сторонником полиции, он чувствовал себя оскорбленным бездоказательными заявлениями Максима.

– Мы уже знаем, какими будут ваши вопросы. Нам сейчас важны ответы Койны Хэнниш.

С другого конца стола донесся голос Панджат Силата:

– Если кого-то интересует мое мнение, то я поддерживаю просьбу капитана Вертигуса.

Койна впервые слышала старшего советника от Объединенных островов и полуостровов Азии. Очевидно, лекарства, которые он принял, успокоили его больное сердце. Интеллигентная скромность и бледное лицо подчеркивали благородство и достоинство Силата.

– Директор Хэнниш выступает от лица полиции Концерна и Уордена Диоса. Ее ответы на обвинения, высказанные мистером Игенсардом, имеют первостепенное значение.

Максим с гримасой уступил.

– В таком случае, - начал он, - я хотел бы узнать…

Койна посмотрела на него с холодной улыбкой.

– Минутку, особый советник. Я руководитель службы протокола полиции Концерна, и в мои обязанности входят ответы на различные вопросы. Вы узнаете все, что захотите выяснить. Но сначала…

Она перевела взгляд на советников и их помощников. В тот же миг ее колени снова задрожали. Внимание зала легло на плечи Койны тяжелым грузом. Несколько мужчин и женщин обмахивались ксерокопиями, словно им было жарко. Другие зябко сутулили плечи.

Облокотившись на трибуну, Койна доверительно заметила: