В то время как через Францию отправлялись на театр военных действии воздушным путем шпионы, и велась пропаганда среди собственного населения и среди германских войск через Голландию, то же самое проделывалось в Бельгии и сухопутным путем.

В этом деле принимали участие все союзники и каждый из них с этой целью содержал центральные учреждения в Париже, Гавре и Лондоне. Совместно организованное и находившееся под английским руководством учреждение в Фолькестоне заботилось о сохранении единства этого, чрезвычайно сложного и крупного, аппарата. В Голландии существовала английская организация, отдельная от франко-бельгийской. Английская организация ставила себе целью почти исключительно разведку по бельгийскому побережью, франко-бельгийская же направляла свою деятельность больше в сторону самой Бельгии и боевого фронта во Франции. Каждая организация охватывала несколько самостоятельных групп. Главными английскими группами являлись группа Тинслей, группа графа де-Леден и организация Рейтера в Амстердаме, группа братьев ван Тишлен и группа Курбуэн в Флиссенгене, группа Базэн в Маастрихте и группа майора Оппенгейма в Гааге. Группы французской организации находились в Роттердаме под руководством полковника Лелэ, в Гааге — ген. Букабейль, в Маастрихте — Эмиля Фукено. В тесной связи с ними работали с чисто бельгийским персоналом группа майора Гаймана в Бреда, группа Виктора Эрнеста в Флиссенгейне, группа Альфреда Лямэн и лейтенанта Мишель, а также группа консула Висмаэль в Маастрихте, группы консула Роовер и инженера Моро в Розендаале и группа Жака Шеффера в Роттердаме. Все эти главные группы содержали ряд подчиненных им групп вдоль бельгийской границы в Голландии.

Наподобие этого была организована и контрразведка задачей которой было парализовать деятельность германской разведки. Она наблюдала за вокзалами, гостиницами, германскими торговыми предприятиями и вообще всеми немцами, а также за консульствами и посольствами всех государств. Английская контрразведка была централизована в [167]

Гааге и Амстердаме, французская — в Роттердаме, бельгийская — в Маастрихте. Совместные совещания происходили в Гааге, в отеле Бельвю. Общее руководство находилось в руках Англии в лице центрального органа, выдвинутого из Лондона в Соутэнд.

На службу к обеим этим крупным разведывательным группам поступали бежавшие в Голландию бельгийцы всех общественных классов и профессий. Будучи тесно спаянными, со страной и с населением Бельгии, они отдавали в распоряжение этих организаций свои связи. Уже к началу 17-го года германской разведке были известны около 500 работавших в Голландии сотрудников бельгийского шпионажа; от них нити шпионажа вели к их родственникам и друзьям в Бельгии, сходясь по большей части в одном центральном пункте и расходясь дальше в виде системы агентов под названием «Service». Ввиду избытка шпионажа, обнаружение его не представляло затруднений. Когда это удавалось, то в первую очередь перерезывалось сообщение с границей путем ареста курьеров. Ими являлись, по большей части, коммерсанты, в целях сокрытия своей деятельности, действительно производившие торговые операции. Часто курьерами служили контрабандисты и маловажная публика, как раз, однако, подходившая для этой опасной пограничной и курьерской службы. После ареста курьеров «Service» оставляли нетронутым. Не зная, что сообщение его с Голландией прервано,

«Service» продолжало работать и доставлять свои донесения германской контрразведке, узнавшей таким образом про все подчиненные ему учреждения в Бельгии и Сев. Франции. Лишь после этого их брали в оборот. К началу 17-го года было уже уничтожено 79 подобных «Service» и, кроме того, 4 больших организации были ликвидированы до того, как успели начать свою работу. Число арестованных измерялось тысячами, так как в некоторых группах работало свыше, чем по 30 человек всех общественных классов. К этому же времени осуждено было 507 человек. 179 из них были, ввиду тяжести преступлений, присуждены к смертной казни, которая, однако, в большинстве случаев была смягчена в порядке помилования.

Несмотря на эти успехи германской контрразведки и на [168] суровые наказания, неприятельская разведка продолжала работать с усиленной энергией. Растянутость границы не давала германскому верховному командованию возможности предотвратить установление все новых связей между Голландией и бельгийским населением. Чем дольше продолжалась война, и чем энергичнее становились усилия врагов, тем слабее становились человеческие силы на немецкой стороне. После того как из-за указанных причин пришлось отказаться от кордона между Францией и Бельгией, пришлось затем уменьшить и количественно и качественно войсковые части, ограждавшие Бельгию со стороны Голландии. Все больше приходилось, поэтому, прибегать к техническим мерам ограждения на границе. Было устроено тройное высокое проволочное заграждение. Средний ряд был в особенно опасных местах заряжен электрическим током высокого напряжения. Плакаты предупреждали население не прикасаться к заграждению, охранявшемуся лишь через большие промежутки старыми солдатами ландштурма. Но все это, несмотря на весь надзор на предупреждения и на опасность, не являлось непреодолимым препятствием. Посланцы неприятельской разведки находили средства и пути для прорыва заграждений. Они переходили их с помощью лестниц и преодолевали даже наэлектризованное заграждение, одеваясь в резиновые сапоги, пиджаки и перчатки; употребляя обтянутые резиной рамы для раздвигания проволоки и изолированные резиной лестницы для перехода через нее. Простыми средствами являлись также подкопы и пролезание под заграждение. Почти ежедневно находили мертвых агентов, неправильно воспользовавшихся своими предохранительными средствами и сожженных электричеством. Да и старые солдаты ландштурма не всегда оставались недоступными просьбам безвредных с виду пограничных жителей. Часто из добродушия, а часто и подкупленные значительными денежными суммами или все более заманчиво становившимися предметами продовольствия, они становились ненадежными, так что их приходилось после кратковременного стояния на часах увольнять или переводить на другой участок границы. Каждая смена [169] уменьшала, однако, знакомство сторожевого персонала с местностью и с населением. Оказывалось, что граница, расположенная в неприятельской стране, никаким способом не может быть герметически закрыта.

Тем не менее, перед пограничными заграждениями застаивался поток убегавших через Бельгию неприятельских военнообязанных, военнопленных, высаженных летчиков и шпионов. Мешало это и переходу через границу многочисленных немецких дезертиров и тем самым уменьшало для неприятеля этот источник сведений.

В зависимости от того, содействовали ли передвижению этих элементов отдельные органы разведки или целые округа, в Северной Франции и Бельгии образовались для них форменные маршруты.

Германская контрразведка не была особенно заинтересована в дезорганизации этих маршрутов. Не придавала она особенного значения и тому, чтобы голландские власти мешали работе известных в Голландии организаций, ибо движение неприятельской разведки по известным уже путям облегчало противодействие этой разведке.

Члены каждой «Service» имели свои клички, пароли и распознавательные знаки, с помощью которых они узнавали друг друга. Донесения их писались на маленьких полосках бумаги и запрятывались в предметы продовольствия или другие. Для Достижения своей цели они не останавливались перед насилием и оказывали часто при аресте сильнейшее вооруженное сопротивление, так что многие чиновники полевой полиции были при этом убиты. В то время, как французы не могли пользоваться в оккупированных областях ни железной дорогой, ни почтой, а оставление ими места жительства зависело от разрешения местного коменданта, в Бельгии господствовала большая свобода: в целях хозяйственной деятельности всех бельгийских предприятий, железные дороги, велосипеды и почта не могли быть совершенно закрыты для свободного пользования.

Каждый приговор над шпионами изрекался публично. Но и это не отпугивало население. Это лишь побуждало его [170] неоднократно пользоваться в качестве курьеров не подлежавшими наказанию детьми.

На голландской границе открылась для германской разведки своеобразная дорога, первоначально предназначавшаяся совсем не для нее. В Льеже и в Лилле были обнаружены сборные пункты для писем населения к своим близким во Франции. Пересылка производилась посыльными через Бельгию, Голландию и Англию.