Расследование, предпринятое подпольной разведкой, подтвердило худшие опасения. Председатель партийного обкома содержался на одном из судов, отогнанном на рейд. Все меры по спасению руководителя результатов не дали. Вскоре стало известно, что плавучая тюрьма со всеми, кто в ней содержался, утоплена французами. В отместку подпольщики ликвидировали Барина и организовали покушение на Орлова.

Несмотря на интенсивную работу, остановить ход событий он не мог. Да, большевистского руководителя Одессы выявили, арестовали и уничтожили. Иностранную коллегию разгромили. Но в итоге все равно и белым, и французским интервентам пришлось стремительно покинуть стратегически важный город и порт. Даже не успев полностью уничтожить архив, начальник контрразведки на одном из последних пароходов ушел в Константинополь.

Обладая большим объемом информации об обстановке на фронте и в тылу Орлов, вероятно, просчитывал и такой вариант развития обстановки: коммунистические идеи захватывают массы, Красная Армия быстро пополняется, а силы раздираемых внутренними противоречиями белых постепенно тают. Итог — ясен. Эвакуация из Одессы явилась лишь прологом предстоящего исхода за границу тысяч солдат, офицеров, генералов, гражданских чиновников белогвардейской власти, их жен и детей.

Чтобы завершить описание работы Орлова в Одессе, следует отметить следующее важное для дальнейшей жизни и деятельности начальника контрразведки обстоятельство.

Помогая французским спецслужбам в борьбе с коммунистической агитацией и пропагандой в интервенционистских войсках, сдерживании нараставшего разложения их, Орлов одновременно пытался, как горячий сторонник и активный защитник идеи сохранения «единой и неделимой», противостоять едва прикрытому заигрыванию французов с украинскими сепаратистами. В этой связи примечателен факт, когда отряд интервентов буквально отбил у своих русских коллег двух украинских военных — полковников Зленко и Янева, причастных к расстрелу 32 офицеров Добровольческой армии на станции Дачная под Одессой в декабре 1918 года. Орлов пытался урегулировать инцидент, буквально оборвал телефоны майора Порталя, но тот словно нарочно исчез. Тогда пришлось обратиться к вновь назначенному начальнику штаба французского контингента полковнику Жермену, однако последний в грубой форме заявил Орлову, что украинцы находятся под защитой его солдат.

Орлов, как мог, противодействовал генералу Секира-Яхонтову формировать с разрешения союзников под лозунгом самостийной Украины военные отряды, которые в любой момент могли ударить не по красным, а по добровольцам.

В докладной записке начальника КРО читаем: «Одним из наиболее вредных офицеров штаба генерала Д. Ансен (командующего французскими войсками в одесском районе. — А. З.) был капитан Ланжерон, находившийся в связи с украинцами и германскими банкирскими кругами, а также лейтенант Бертелло. Оба эти офицеры систематически ездили в штаб Директории и писали там под диктовку Петлюры и Грекова свои доклады для командования… Приехали они в Одессу без всяких средств, очень скромно одетые. В Одессе же сразу стали вести чрезвычайно широкий образ жизни… Агентура установила тесную связь их с доктором Галипа, представителем Директории в Одессе».

Расстроить «унию» французов и украинцев Орлов попытался в ходе операции по продвижению офицера Ройтмана к руководителю большевистского подполья Ласточкину-Смирнову. Начальник контрразведки вручил своему агенту для передачи подпольщикам добытую ранее копию договора буржуазно-националистической Директории с французским командованием. Смирнов незамедлительно переслал документ в Киев, где его опубликовали все советские газеты. В договоре речь шла о передаче французам контроля над финансами, железными дорогами и вооруженными силами на Украине на 50 лет. Публикации сыграли свою роль в ослаблении социальной базы поддержки петлюровского правительства и, в конечном счете, ее военном поражении.

Нельзя исключать, что это был лишь первый, но далеко не последний опыт Орлова в подготовке и проведении активных дезинформационных мероприятий с использованием сфабрикованных документов.

Конечно же, предполагать — не значит доказать данный факт. Возможно, и Ройтман не был агентом Орлова, а действительно перешел на сторону большевиков, хотя бывший начальник подпольной контрразведки при Одесском обкоме Иосиф Эммануилович Южный-Горенюк в своих неопубликованных воспоминаниях, хранящихся в архиве автора данной книги, был уверен в обратном.

Как бы там ни было, но твердо можно говорить об одном — Орлов не принадлежал ни тогда, ни после к той части антикоммунистов, которые могли торговаться с союзниками или противниками России за счет нашей великой страны, пусть даже в обмен на услуги и помощь в свержении большевиков.

Французы, несомненно, отдавали себе отчет в настрое и действиях Орлова. Выводы, сделанные в Париже государственными и военными властями, оказались далеко не в его пользу.

В то же время начальник контрразведки пытался убедить своих французских коллег смотреть шире и выстраивать единый фронт против общего врага — Коммунистического Интернационала, поскольку искры от идей Карла Маркса, развитых Владимиром Лениным и глашатаем мировой революции Львом Троцким, грозят поджечь всю Европу.

Организуя борьбу с нелегальными организациями, в том числе и нацеленными на пропаганду коммунистических идей в иностранных войсках, предвидя, что посеянные большевиками семена, несомненно, дадут всходы далеко за пределами бывшей Российской империи, Орлов укрепился в мысли о необходимости противодействия большевизму не только в своей стране, но и там, где революционные процессы уже набирают силу, и прежде всего в Европе.

Еще до эвакуации из Одессы, в феврале 1919 года он пишет недавно назначенному деникинским Особым совещанием военному представителю русских армий при союзных правительствах и союзном верховном командовании генералу от инфантерии Дмитрию Григорьевичу Щербачеву: «Считая, что в настоящий момент следует не только интенсивно продолжать мою работу по регистрации и тщательному надзору за выезжающими из Совдепии агентами, а развить деятельность ее до масштаба международной организации, я предложил представителям Союзных и нейтральных держав принять участие в созданной мною организации, сделав ее международной. Имея принципиальное согласие начальника штаба Французского отряда, начальника греческого отряда, представителей Англии, Сербии, Польши и Финляндии, я отправил доклад с прилагаемым приложением генералу Бертело в Париж и Лондон для окончательного утверждения предложенного проекта. Не считая возможным прекратить работу мирового значения, я испрашиваю санкцию Вашего Превосходительства на продолжение моей деятельности на Юге России, имея Центральное Бюро в Одессе до тех пор, пока представители держав, входящие в международную организацию, не подберут другого места».