— Все, достаточно! — грубовато буркнул он. — Нечего всемирный потоп разводить. Косметика побежит, а тебе еще гостей ублажать. Иди!

— Саня, а это не опасно, куда ты летишь?

Александр и сам не отказался бы это знать. Но ответил уверенно:

— Какая опасность? Что ты выдумываешь? Глупостей не болтай. Обыкновенная командировка.

— А Владикавказ — это не Чечня? Это не там стреляют и воюют?

— Успокойся, говорю тебе! Владикавказ находится очень далеко от Чечни. — И приврал еще для убедительности: — Что значит географии не знать, там же хребет между ними целый тянется. Воевать я не собираюсь, да и не входит это в мои функции. Все?

— Саня, ты уж там поосторожнее…

Стараясь сдержать нарастающее раздражение, Александр отрубил:

— Как получится.

И опять потянулся к телефону. Уже было набрал номер, когда жена ткнулась лицом ему в спину:

— Ну прости меня, дуру!.. Как-то все получилось… Ты там, главное, ничего плохого не думай, хорошо? Мы тебя ждать будем…

— Самопалов на проводе, — раздалось в трубке.

— Олег, это я, — прикрывая трубку ладонью, чтобы на том конце провода не были слышны причитания, заговорил Максимчук. — Передай Палычу, что я выезжаю в Чкаловский и прямо сейчас же вылетаю на место. Уже договорился. На южную речку решил не заходить.

— Повтори, не понял насчет речки.

— Я сегодня должен был посетить южную речку. Ты же помнишь, кого я должен был навестить.

— Все, уловил. Что еще?

— Пока все. Я выезжаю.

— Счастливо, Саня. До встречи, дружище!

— До встречи!

Александр положил трубку. Хорошо, что Олег Самопалов парень понятливый, сообразил, что слова про южную речку намекают на то, что к мафиози по кличке «Аргун» он решил не заходить.

Можно было выезжать.

Старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан милиции Александр Максимчук вышел в прихожую и взял приготовленный чемоданчик. Рачительно открыл входную дверь.

Из кухни по-прежнему неслась музыка и слышались громкие голоса. В комнате плакала жена. Под мышкой отягивал плечо пистолет. Дети в школе, он их обоих поцеловал утром, когда уходили, еще спящих.

Впереди был Грозный. Впереди была операция по освобождению заложника. Впереди была неизвестность.

16.30

Александру до сих пор доводилось летать только на гражданских самолетах. А на такой махине, как транспортно-десантный «Ил-76», он вообще оказался впервые. А потому теперь с нескрываемым интересом оглядывал огромный салон.

По всему обширному цилиндру корпуса самолета изнутри, на стенках и потолке, виднелось все то, что в пассажирских лайнерах укрыто под мягкой пористой декоративной облицовкой. Пронумерованные ребра шпангоутов. Ветвистые переплетения толстых плетей кабелей, шлангов и трубопроводов. Двутавровые направляющие и тали под потолком для сталкивания техники… Вдоль стен тянутся длинные ряды откидных «сидушек». А вдоль оси фюзеляжа по центру громоздится решетчатая конструкция, поверх которой, на втором ярусе, располагаются металлические лавки. «Сотни три десантников, пожалуй, разместятся», — прикинул Максимчук.

На передней стенке виднелся пульт одного из членов экипажа. Там поблескивали стеклами и покачивали стрелками многочисленные приборы, перемигивались сигнальные лампочки, стройными рядами вытянулись шеренги тумблерог. Сидевший возле пульта во время взлета авиатор, едва самолет поднабрал высоту ушел в кабину пилотов, закрыв свое хозяйство поднимающимся на шарнирах столиком и громко всех предупредив:

— Никому ничего на пульте не трогать. Смотрите тут у меня!

А предупреждать было кого. Салон был битком набит военными. Все в камуфляже, полностью экипированные, с оружием, многие в бронежилетах…

«Куда это их, интересно, перевозят?» — недоумевал Александр. Потом сообразил, что на Северном Кавказе, очевидно, готовятся учения. А может, на границе с соседями напряженность… Время нынче неспокойное. Вчерашние братские народы сегодня напоминают перессорившихся соседей по коммунальной квартире, занявшихся дележом имущества. Да и в Чечне черт знает что творится… Официальные сообщения оттуда какие-то непонятные приходят. То отряды вооруженной оппозиции, которая стоит на пророссийских позициях, неведомо кем вооруженные, наступают на Грозный, почти берут его, но потом по непонятным причинам вдруг откатываются. Дудаевцы с оппозиционерами то воевать начинают по-настоящему, а потом вдруг прекращают. Наши политики и журналисты как будто сами не знают, кого в этой кутерьме поддерживать…

Нельзя сказать, что Александр очень уж интересовался политикой. Он считал, что его дело уголовников ловить, а не в партийном пасьянсе разбираться. Но не интересоваться политикой вовсе в наше время попросту невозможно… Так что в отношении Чечни у Максимчука тоже сложилось свое личное мнение. Только Александр не особенно стремился его афишировать. Он был твердо убежден — Россия пытается уподобиться тому слону, который лично решил провести ревизию в посудной лавке.

…Среди камуфлированного воинства человек в цивильном платье всегда чувствует себя неловко. В самолете людей не в униформе было всего несколько. Потому они непроизвольно постарались расположиться в салоне вместе. Так Александр оказался рядом с девушкой лет двадцати трех — двадцати пяти. Поначалу он и внимания на нее особого не обратил — сидишь, мол, рядом, ну и сиди. А сам размышлял все о том же, о предстоящих действиях в Грозном.