— Ну? — коротко спросил старший.

— Где мой сын? — хрипло в ответ поинтересовался Яков Семенович.

Необходимо было всячески тянуть время. Деньги нельзя отдавать до установленного сигнала.

— Получишь, получишь ты своего отпрыска, — ухмыльнулся старший. — Но денежки вперед.

— А если вы обманете? Начнете от меня потом требовать больше? Или с сыном что-нибудь сделаете?

— Я же сказал, что получишь своего отпрыска в целости и сохранности! Ты время не тяни, деньги давай. И без выкрутасов! А то я разозлюсь…

Губерман прошелся по комнате, в волнении потирая руки. Пришедшие понимающе переглянулись.

— Да ладно тебе деньги-то жалеть, — ухмыльнулся старший. — Еще заработаешь!

— Вот именно, — огрызнулся Губерман. — Я их зарабатываю, а приходят такие вот…

— Но-но, доболтаешься, — повысил голос старший. — Ты за них тоже не в шахте уголь на-гора выдаешь. Так что давай без лишних слов!..

— Да зачем мне деньги, зачем? — От страха у Губермана вдруг прорезалась отвага. Он подошел к столику, оперся на него своими пухленькими нежными кулачками и в упор посмотрел старшему в глаза. — Ты мои деньги пропьешь да на баб просадишь. А у меня сын! Понимаешь? Сын! Тебе этого не понять… Вы детей пачками строгаете, одним больше или меньше, вас это не волнует: Аллах дал — Аллах взял… А у меня он единственный. Зачем мне все это, если вы с сыном моим что-нибудь сделаете? У тебя-то самого дети есть? Или для тебя такое понятие, как отцовские чувства, — пустой звук?

— Ну так давай деньги — и мы отвалим, раз они тебе не нужны, — брякнул второй, помоложе.

— Ты бы помолчал, щенок, — тяжело повернулся к нему Яков Семенович. — Ты слишком молод, чтобы я с тобой разговаривал. Я это к тому говорю, что, если вы что-нибудь с Леней сделаете, я все продам — квартиру, машину, гараж, мастерскую… Все до последнего рубля отдам, нищим и голым останусь, с голоду подохну… Но вас я тогда из-под земли достану. Я подниму таких людей, такие связи, что вам небо с овчинку покажется. Понятно? И тогда берегитесь!

Старший коротко хохотнул. Но хохотнул как-то неискренне, неубедительно, искусственно. Ему стало не по себе от такого обещания. Он-то знал, зачем Аргун вылетел в Грозный. Знал он и другое: если Губерман и в самом деле все продаст и начнет мстить, первый удар придется именно по нему, Аргун останется в стороне.

Так что же, придется и папашу убирать? Но ведь Аргун такой команды не давал…

Или Аргун все-таки привезет мальчишку сюда?.. Нет, вряд ли, он сам тогда не полетел бы туда…

— Ладно тебе, старик! — немного нервно ответил старший. — Деньги давай!

В этот момент раздался звонок в дверь.

Все трое вздрогнули. У вымогателей в руках мгновенно оказались пистолеты.

— Кто это?

Пистолет старшего был направлен точно в свисающий над поясом брюк живот Губермана.

— Понятия не имею. — Яков Семенович облизнул пересохшие губы. — Да убери «пушку»-то…

Поколебавшись, старший пистолет спрятал.

— Имей в виду, жидяра, если это менты, у них на нас ничего нет. К деньгам твоим мы не прикасались. А тебе тогда не жить…

— Да пошел ты в задницу, черномордый! — огрызнулся Губерман. — Пугать меня будет… Пуганые мы уже!

Звонок прозвенел еще раз, настойчивее. Оглянувшись на продолжавших сидеть гостей, Яков Семенович направился к двери.

За порогом стоял соседский мальчонка.

— Дядя Яша, помогите мне дверь открыть, — заговорил он, преданно глядя в глаза Якову Семеновичу. — Дверь захлопнулась, а у меня ключа нету.

— Хорошо, Василек, — кивнул он. — У меня сейчас гости, я освобожусь и сразу к тебе поднимусь. Подожди десять минуток. Хорошо?

— Спасибо. — И мальчик поспешил к лестнице.

Это был сигнал.

Губерман вернулся в комнату. Вымогатели, слышавшие разговор, успокоенно развалились в креслах.

— Растяпа, — буркнул Яков Семенович. — Вечно ключ забывает…

— Ладно, тебя ждет великое дело оказания помощи подрастающему поколению, — благодушно пробурчал оправившийся от угрозы Губермана старший бандит. — Кофе пить у тебя мы не будем. Гони «капусту».

Губерман полез под кровать. Вытащил слегка запыленный черный пластмассовый чемоданчик. Бухнул его на столик. Щелкнул замками.

Внутренность чемоданчика была заполнена пачками долларовых купюр различного достоинства.

— Вот это другое дело, — весело сказал старший. — Сколько здесь?

— Как я и обещал, восемьсот пятьдесят пять тысяч. Все, что успел набрать…

— Ладно, остаток до «лимона» я тебе прощаю, — ухмыльнулся старший.

Он захлопнул крышку, щелкнул замками.

— Ну что, папаша, счастливо, не болей!

Пришедшие дружно поднялись.

— А Леня?

— Наш человек уже вылетел за ним в Грозный. Завтра привезет его обратно. К вечеру сможешь обнять свое чадо.