В этот момент слева донеслось урчание мотора, и, расплескивая шинами полужидкую бурую грязь, к крыльцу подъехал белый "мерседес", уже зарекомендовавший себя презрением к запрещающим знакам.

"Никогда не недооценивай противника", - обреченно подумал Власов.

Из машины выглянул тот самый американский парень, которому уже пришлось откапывать диктофон из сугроба. Уроки истории его явно не учили; впрочем, на Власова он косился все-таки с опаской.

– Фрау Галли, Майк Рональдс, Общественное радио Нью-Йорка. Мы могли бы подвезти вас.

Франциска нерешительно оглянулась на Фридриха.

– Хорошо, - неожиданно согласился тот, - но только до моей машины. За это время вы как раз успеете сказать, что с вас сняты все обвинения.

Кроме Майка, в машине был только водитель, так что троица спокойно разместилась на заднем сиденье. Рональдс вновь покосился на Власова, но ничего не сказал. Фрау Галле тем временем, не дожидаясь вопросов, сообщила то, что "порекомендовал" Фридрих, и добавила: "Прошу меня извинить, я очень устала. Я не готова сейчас отвечать подробно." Майк тут же сунул ей свою визитку и добился обещания позвонить, как только фрау Галле сможет дать интервью. Франциска рассеянно опустила карточку в карман пальто. Машина к этому моменту, как ни старался водитель еле ползти, все же добралась до забора, где дожидался хозяина "BMW", и Фридрих, небрежно бросив "Danke" (хотя английский он знал неплохо), первым открыл дверцу "мерседеса".

– Надеюсь, вы знаете, где переночевать?
– осведомился Власов, садясь за руль. Приглашать своих пассажиров к себе домой он, разумеется, не собирался.

– У меня был забронирован номер в гостинице "Берлин", - неуверенно произнесла Франциска. На сей раз она уселась на заднее сиденье, вместе с Микки.
– Но, может быть, лучше сразу поехать в аэропорт...

– В аэропорт? Вы хотите сказать, что уже сделали все, что хотели, в России?

– Ну... с учетом всего, что случилось...

– Не думал, что несгибаемого борца с режимом могут так изменить два дня даже не в камере, а в тюремной больнице, - язвительно заметил Власов.
– Заключенные, знаете ли, мечтают туда попасть. К тому же не забывайте - наркотик вам подсунули еще в Райхе. Так что вряд ли там для вас сейчас безопаснее, чем здесь.

– Я... я не понимаю, во что вы меня втягиваете.

– Хотел бы я сам понимать, из чего пытаюсь вас вытянуть, - в тон ей ответил Фридрих.
– Ничего, будет о чем написать в вашу "Либерализирунг". Я отвезу вас в "Берлин". Я имею в виду гостиницу, конечно. Думаю, ваш номер еще свободен - наплыв туристов будет только на Масленичной неделе.

Он выдвинул панель навигатора и набрал название гостиницы. Через пять секунд приборчик торжествующе пискнул и высветил на экране красную линию оптимального марштрута и расчёт времени. В одном месте пульсировал красный сгусток: дорожная полиция сообщала о пробке. Власов на всякий случай нажал ещё пару клавиш, просматривая объезды, и решил ехать напрямик.

– Все-таки, вы можете объяснить, кто вы?
– снова подала голос журналистка.

– Ах, да... Я еще не дал вам свою визитную карточку, - Фридрих сунул руку в правый карман, где лежал его "джентльменский набор" документов для представительства, и протянул назад пластиковый прямоугольник, провозглашавший его, Власова, торговым представителем концерна "Мессершмит".

Вопреки гордому названию, "Берлин" производил не слишком приятное впечатление. Откровенно говоря, это была типичная "коробка", лишённая каких бы то ни было архитектурных достоинств. Власов навскидку отнёс отель к категории однозвёздочных, хотя проспекты в фойе утверждали, что ему присвоены целых две звезды.

Внутри здание оказалось чуть получше, чем снаружи. Во всяком случае, зеркальное фойе, хоть и выглядело безвкусно, но и сильного раздражения не вызывало.

Процедура регистрации оказалась неожиданно простой. Франциске даже не пришлось предъявлять документы. Когда она назвала своё имя и номер комнаты, служащий понажимал на клавиши рехнера, посмотрел на экран, после чего без лишних слов вручил ей ключи. Зато Власова он наградил долгим пристальным взглядом. Фридрих сделал вид, что ничего не заметил, и погрузился в изучение проспекта.

Все номера были двухместные, классом от стандартного до люкс, мало чем отличающиеся друг от друга. Цены оказались неожиданно кусачие для такого заведения - самый дешёвый номер стоил 60 марок в сутки ("с завтраком", заботливо сообщал проспект), дорогие - в районе ста двадцати (в этом случае постояльцу предлагался, помимо всего прочего, неограниченный доступ в REIN). Существовал также особый тариф "eine Nacht", "на одну ночь", подешевле, от 48 марок - вероятно, из-за отсутствия завтрака.

Закончив с формальностями, госпожа Галле выразила желание что-нибудь перекусить, и, не дожидаясь Власова, направилась в глубину фойе, где заманчиво мерцала оранжевая стрелка с надписью "Restaurant".

Власов последовал было за ней, но заметил, что служащий с регистрации подаёт ему какие-то знаки.

Фридрих вернулся к стойке и осведомился, в чём дело.

– Простите за беспокойство, - человечек угодливо наклонил голову, - но если вы остаётесь, вы должны зарегистрироваться. Таковы правила, - развёл он руками.