Да слышит Бальмонт! В зачарованном круге

С тобой мы сошлись, не смущенные далью.

И встретились степи немые Калуги

С исконною нашей грузинской печалью.

287. СНЕГ

Безумная душа, в тебе лишь иней,

А дни бегут, я с каждым днем старею

И в бархат окунувшуюся синий

Пустыню родиной зову своею.

О, такова вся жизнь моя! Собрата

Мне в январе узнать совсем не диво,

И руки белые, как снег крылатый,

Я в памяти еще храню ревниво.

О, милая! Я вижу, как мелькают

Они везде, где вьюга бушевала.

Сверкает, исчезает, вновь сверкает

Твое в пустыне снежной покрывало.

288

Не потому ль, как девственниц паденьем,

Фиалковым я полон снегопадом,

Печальным чувством веянья, скольженьем

Тех лилий, что внизу ложатся рядом?

Есть путь, есть тихая игра. Просторам

Навстречу ты идешь по захолустью.

Я снег люблю, как голос твой, в котором

Я тайной некогда пленился грустью.

В ту пору я любил, любил впервые

Тишайших дней пресветлое сиянье,

В развитых косах листья полевые

И ветра в волосах твоих дыханье.

Тебя я жажду нынче, как едва ли

Бродяга бесприютный жаждет крова…

Леса моею белой свитой стали,

И я один с самим собою снова!

А снег идет, и радость дня покрыла

Меня порошей синей и усталой…

О, как спастись мне от зимы постылой?

О, как унять мне ветер одичалый?

288. В ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ

Город не спит ночной.

Быстро окно открой,

Чтоб трамваев, авто

Загрохотал поток.

Слышишь, радость звучит?

Звук ликованья поймай

И по столу раскидай

Сочные эти лучи.

Улови этот свет,

Дивной музыки ход,

Бремя прожитых лет

Сбрось и иди вперед.

289

Облако — розовый пар —

В бровь уперлось лесов.

Женщина, кутаясь в шарф,

В город спешит на зов.

Около школы смех,

Сельских девушек рой…

Воля! Радость для всех!

Шире глаза открой!

289. ЖДУТ НОВОГО МИКЕЛАНДЖЕЛО

Да воскреснет искусство и своры

Палачей в нем конец обретут!

Неподвижные снежные горы

Микеланджело нового ждут.

Тот, кому доверяли мы радость, —

И велик, и возвышен. Ужель

Не ему принесем мы в награду

Сердца нашего пламенный хмель?

День сегодня — на диво прекрасный,

Радость в поле, в лесу — без конца!

Солнце неисчерпаемой лаской

Согревает людские сердца.

Приобщимся же, други, к сиянью

И поэзии и труда,

Утвержденному солнечной дланью

В нашей родине навсегда!

290

ТИЦИАН ТАБИДЗЕ

290. ПЕТЕРБУРГ

Сонет

Здесь ветер с островов несется ураганом,

Изрыт гранатами ручными тротуар.

Кому тут холодно, так это девкам пьяным.

Средь сумрачных теней, как тень, скользит Эдгар.

Два стана напряглись в бореньи неустанном,

К шинелям потным льнет, виясь, белесый пар.

Матросские тела полощет Мойка рьяно,

Над Медным Всадником навис судьбы удар.

Кто силы разнуздал? Кто сдержит буйство танца?

В туман болотный сник руки подъятой взмах,

Лишь имя Ленина — одно на всех устах.

Вниз остов падает Летучего Голландца,

Андрея Белого промокший лает бес,

И в кашле хаоса весь Петербург исчез.

В ночь на 25 октября 1917

Кутаиси

291. ХАЛДЕЙСКОЕ СОЛНЦЕ

Далекий путь, и беспредельность,

Влекущая вперед,

И солнца яд, и песнопенья

О солнце — к солнцу взлет.

Во мне рыдает предков голос,—

О прадеды-волхвы,

Я к солнцу лестницу дострою,

Приду, куда и вы…

Слова священных заклинаний,

Забытые в веках,

И городов, когда-то славных,

Ничтожество и прах!

291

Отчизна с нежностью старинной

Смягчает скорбь мою:

Я в золотых стихах величье

Халдеи воспою.

К Сидону путь, залитый светом, —

Один для всех пролег.

Воздвигнется алтарь победы,

Поправ пустынь песок.

Созрев для песнопений мощных,

Излиться жаждет дух, —

Теней величественных зова

Благоговейно жду.