– Ты… Вы… – начал он.

– Я – принцесса Омелия, – девушка посмотрела на Виана, чуть прищурившись. – Да, я правительница несуществующего государства, хозяйка этого зачарованного острова на границе пустыни и моря.

– Очень патетично, – отметил Виан, ощущая, что вот именно сейчас он начал замерзать и хотел бы выйти из воды. Зацепило слух слово «хозяйка». Хозяйка, радушная хозяйка, молодая хозя-айка…

– Извини, – Омелия смутилась, сбив всю патетику, – я здесь одичала совсем, боюсь, разучилась с людьми разговаривать. Вот и Лазаро говорит… Не страшно, если я тебя потесню слегка? – неожиданно спросила она.

– Не годится госпоже рядом с конюхом, селянским сыном… – сбивчиво начал было Виан.

– Пустое! – отмахнулась Омелия. – Госпожа без подданных, владелица груды развалин и куска пустыни!

Не глядя на Виана, она сбросила с себя хламиду и осталась лишь в короткой рубашке, не скрывавшей красивых крепких ног. Виан поспешил отвести взгляд, хотя это и стоило ему некоторого труда, и посторонился, когда девушка, оттолкнувшись от выложенного мрамором берега, прыгнула в темную воду.

– И источника пресной воды, – сказал он, чтобы что-то сказать.

– Что-что? – переспросила Омелия, отодвигая с глаз прилипшие к лицу черные пряди волос.

– Говорю, и источника пресной воды владелица.

– О да! Это действительно ценность! Особенно в здешних краях. Это мне с самого детства рассказывали: дворцы, одежды, золото, подданные – все прах, а непреходящая ценность Эрианта – родники и залив. Дар богов, не зависящий от воли людей. Как видишь – действительно не зависит: ни города, ни кораблей в гавани, а источники бьют как ни в чем не бывало!

Она проплыла, резко взмахивая руками, до конца бассейна, оттолкнулась от влажного мрамора и вернулась.

– А ты тоже – то «госпожа», «не годится», а то в шатровую ткань вязать!

– Так то я, – стал оправдываться Виан, чувствуя, что окончательно замерз, – просто байку придумывал. Чтоб дома челядинцам рассказывать, ежели спрашивать станут, как да что.

– Ну-ну, – покачала мокрой шевелюрой Омелия, и парень так и не понял, одобряет она его или нет.

Стемнело окончательно. Ночь растянула над Эриантом черный бархатный платок, на котором кто-то невидимый белой и голубой краской принялся рисовать маленькие яркие звездочки. Решив, что достаточно темно, Виан ухватился за смутно белеющий мраморный бортик и выбрался из воды, с трудом удерживаясь, чтобы не стучать зубами. Хорошо, что, идя купаться, прихватил с собой какое-то покрывало. Думал немножко после купания полежать на свежем воздухе, так чтоб не прямо на каменные плитки ложиться. А вот пригодилось совершенно для другого – растереться и наготу скрыть.

Послышался негромкий всплеск и шлепанье босых ног. Виан искренне порадовался наступившей ночи: судя по тому, что парень успел заметить, когда Омелия ныряла в бассейн, увиденное сейчас вряд ли оставило бы его равнодушным. А такие мысли не пристали в отношении принцессы, пусть и владеющей разрушенным городом на берегу пустынного залива.

– Ну что, – раздался из темноты голос Омелии, – придусь я к Угорийскому двору?

– Кхм… – такого вопроса парень не ожидал. – Ну… Наверное… Меня, собственно, государь послал… Так ты знаешь, зачем мы приехали?

– Конечно! Я же уже пообщалась с Лазаро – он мне все и рассказал. Так что ни шатер, ни веревка не понадобятся.

– А, э… – Виан замялся, – неужели ты согласна вот так, не глядя? Да и царь…

– А что мне терять – руины на берегу пустынной бухты? – голос Омелии раздался совершенно с другой стороны, так что Виан даже вздрогнул от неожиданности – шагов он не слышал. – А царь… А что – царь? По секрету, царя вашего я видела в магическом шаре, так что хорошо представляю, каков он собой. А про близкие отношения ведь никто и не говорит.

– Госпожа… – Виан завертел головой, стараясь понять, где принцесса находится сейчас.

Принцесса оказалась, во-первых, не с той стороны, где он полагал, а во-вторых – ближе, чем он ожидал. Можно даже сказать – издевательски близко. И хламиду свою держала в руках, так и не надев.

– Омелия, – сказала она.

– Госпожа Омелия…

– Просто – Омелия. Вот если стану фавориткой или, упаси боги, царицей, тогда и буду госпожой, – девушка хихикнула, но получилось как-то невесело.

– Хорошо, – смирился Виан, решив, что невольной затворнице должно доставлять удовольствие любое общение, включая возможность поставить собеседника в неловкое положение. Этакий аналог петушка из жженого свекольного сахара на палочке – не еда, а способ ощутить вкус, сам факт того, что вкус бывает. – Можно еще спросить?

– Да конечно, можно! – Омелия буквально выдохнула эти слова, будто избавляясь от какой-то преграды, мешавшей говорить. – Можно спросить десять, двадцать, сто раз. Виан, ты не представляешь, что это такое – седмицу за седмицей жить в пустом дворце, в котором раньше постоянно было не менее сотни человек! Что такое в абсолютной тишине разговаривать с птицами, книгами, собственным отражением, людьми, увиденными в магическом шаре! – Парню показалось, что принцесса сейчас расплачется. – Я как-то раз даже подумала, что скоро отражение начнет мне отвечать. Поэтому спрашивай, что хочешь – если ты меня спросишь про главную Эриантийскую тайну, я выболтаю ее тебе сразу и буду счастлива!