Тильт не мог решить, что он будет делать, когда на письменном столе окажется свиток, первая буква которого – свившийся морской дракон, а третья, пятая и седьмая строки – заклинание неизвестного применения.

Вдруг Далька прав и колдовство обратит писцов в мелких гадов – жаб или змей? Тогда действительно они смогут получить свободу: скользнут в какую-нибудь дыру – допустим, в ту, куда уходит грязная вода, – только их и видели. Потом в этом обличье можно будет проникнуть на тралланский корабль, затаиться там где-нибудь в углу, дождаться отплытия. Добраться до Гарды, во время путешествия питаясь пауками да мухами, остерегаясь крыс. Найти колдуна Рмоана, каким-то образом потребовать от него, чтобы он вернул им человеческий облик. Нет, это полная ерунда!

Писцы сбегут, но Книга-то останется. Найти новых переписчиков особого труда не составит.

Рмоан хочет уничтожить Книгу. Или выкрасть.

Но какую именно? Ту, что пишется на особой бумаге чернилами с кровью? Или ту, страницы который испещрены цифрами?

Но эта, с цифрами, – не одна. Их несколько. Две – как минимум. А скорей всего, больше.

Знает ли Рмоан об этом?

Что вообще ему известно?

Велика ли его сила?

Вдруг действительно его заклинание способно уничтожить этот остров вместе со всеми людьми, что здесь обосновались? Наверное, это единственно верный способ разделаться с Книгой.

Хотя кто знает этих колдунов. Возможно, они такое способны придумать, что обычному человеку и в голову не придет. Ну, например…

Например…

Тут Тильт задумался надолго. Задремал. И увидел сон про то, как прочитанное им заклинание поменяло местами все буквы и цифры во всех книгах на острове, перемешало их, лишив смысла. А Тильт и Далька, превратившись в пауков, пролезли сквозь замочную скважину, протиснулись в щель, перебрались на потолок, пробежали по балкам – и, очутившись на свободе, обернулись белыми чайками. Взмахнули крыльями и взмыли в небо, острым птичьим зрением высматривая далекую Гарду…

Три ночи мучился бессонницей Тильт. Три дня бродил, будто в тумане, жил, словно в горячечном забытьи. А вечером четвертого дня, не поужинав, не умывшись, не раздевшись, упал на кровать – и как сознания лишился.

Откушавший Далька, слегка удивленный отсутствием соседа за ужином, заглянул к нему в комнату. Испугался сперва, решив, что Тильт помер. Потом заметил мерное движение груди, подошел ближе, разглядел, как бьется жилка на шее, и понял, что напарник просто-напросто спит.

– Эй! – Далька тронул Тильта за плечо. – Ты что, есть не будешь?

Тильт даже не шелохнулся.

– Ну как знаешь, – сказал Далька. – Я омлет твой съем, ты не против?…

Полночи пробыл Тильт в черном забытьи. Потом очнулся, приподнял голову, осмотрелся, мало что понимая, – и опять провалился в глубокую дрему. Но теперь сон его стал беспокойным. Неприятные видения изводили Тильта: то грезилась ему знакомая деревня на краю пустыни, то являлись покойный дед с бабкой, то чудились демоны с медвежьими лапами, то снилось какое-то болото с похороненными на дне воинами.

Много раз просыпался Тильт. Но не помнил своих

пробуждений. Нырял из одного сна в другой, переходил

от одного кошмара к другому – и никак не мог выбрать-

ся из их вязкой череды. «

А под самое утро Тильту привиделось, будто нестерпимая жажда подняла его с постели. Кувшин на столе оказался пуст, и пришлось тащиться за водой в большую трапезную. Горбатые тени скользили по стенам, сопровождая его. Трепыхались огоньки ночников, будто бабочки, пойманные паутинкой фитиля. Шурша хвостами, щелкая крошечными коготками, разбегались крысы. Едва слышно скрипели жуки-древоеды. И чьи-то тихие голоса доносились из трапезной:

– Я попробовал его переубедить…

– Не надо было этого делать. Сперва ты должен был все мне рассказать.

Знакомые голоса.

– Так я же и рассказал.

– Ты молодец… Всегда делай только то, что велю тебе я.

– Я стараюсь…

Тильт остановился, не доходя до открытой двери несколько шагов, прижался спиной к стене.

– Мне только непонятно, почему вы его выбрали? Почему не меня?

– Не мы… Его выбрал Дран. Далька и Тень!

– Он настоящий мастер, хоть и сам не догадывается об этом. У него есть особенный дар – и Дран желает, чтобы Книгу написал он.

– Но я пишу не хуже его! Почему же я подмастерье?

– Хорошо делай свою работу, Далька из Детровиц, и, может, однажды все переменится.

– Но я хорошо ее делаю. Я очень стараюсь.

– Я вижу. И я принес тебе то, что ты просил.

– Фенейские орехи?

– Да. Сладкие, будто мед…

Позабыв о жажде, Тильт медленно попятился.

– Может быть, скоро мы позволим тебе выйти наружу.

– У меня дома была подружка…

– Да, да, я помню. Может быть, однажды ты получишь все, что желаешь…