– Боре он не нужен, а нам пригодится, - пояснил майор.
– Как у тебя запись, получилась?

Зудов запустил руку под стол и вытащил на свет божий диктофон. Отмотав пленку, он включил воспроизведение, и все услышали голос уже мертвого человека: "Мне велел Гусь... сказал этого надо убрать..."

– Ну вот, теперь можно Гуся прищемить, - довольным голосом сказал Мысин. Старшие его товарищи с иронией посмотрели на сержанта.

– Каким это образом?
– спросил майор.

– Ну, как, запись-то у нас есть?
– удивился Мысин.

– А кто тебе сказал, что этому кто-то поверит?
– усмехнулся Зудов. Капитан по привычке сжимал в ладонях резиновый эспандер.

– Ну, как это, голос-то его?
– продолжал недоумевать участковый.

– А кто это может подтвердить? Ты знаешь, кому у нас в стране верят меньше всего?
– И, не получив ответа, сказал: - Нам, ментам.

Колодников кивнул на диктофон:

– Вот если бы при разговоре были два незаинтересованных свидетеля, то тогда прокурор, может быть, и возбудил бы дело против Гуся, а так это полная балда. Пустышка. Можно, конечно, пугнуть Гуся при случае, только он в этих делах тоже хорошо разбирается, тертый калач.

– Нет, но это же глупость!
– возмутился участковый.
– Почему обязательно нужны понятые?

– Андрюха, а ты вообще-то знаешь, что понятые существуют только у нас в стране?
– спросил Паша.

– Да-да!
– подтвердил Колодников.
– В той же вшивой Америке копам почему-то верят на слово.

– Ну и отменили бы их. Кому они нужны? Иногда замучаешься бегать искать их. Хорошо если каких старух уговоришь присутствовать при обыске.

– По идее понятые должны следить, чтобы мы чего-нибудь там не подкинули подозреваемому, только это все полная фигня.

– Ага, - подтвердил Паша.
– Афонькину вон приписали пистолет, и хоть бы хрен. Никто ничего не видел и не слышал.

– Что же тогда нам делать?
– не унимался участковый.

Колодников откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и начал размышлять вслух:

– Мамон нас теперь в покое не оставит. Не смог пришибить, наверняка попытается отстранить от работы, придерется к чему-нибудь, и все.

– А ты заметил, как он сюда быстро примчался?
– спросил Зудов.

– Да. Как будто рядом сидел и ждал.

– Да нет, он просто слушал наши разговоры с дежурным, а когда выяснил, что я увез Ашихмина к себе, сорвался. Но, похоже, Гусеву заказал меня он.

– Плохо то, что Мамон бывший оперативник, - высказал свою точку зрения Зудов.

– И кстати, неплохой оперативник. Я с ним немного работал, хватка у него есть, - подтвердил Колодников.

– Значит, так все и будет продолжаться. Заметь, куда мы ни сунемся, везде полный облом. С тем же Медведкиным хотя бы. Только мы его вычислили, и парень бесследно исчез.

– Да, ты прав, - упавшим голосом подтвердил майор.

– Надо идти на опережение, - предложил капитан.

Их молодой коллега - Мысин - молчал, только переводил взгляд с капитана на майора и обратно.

Колодников встал, прошелся по кабинету:

– Ты знаешь, я все эти дни думал, что делаю все правильно, но оказалось, что это не так.

Собеседники вопросительно посмотрели на майора.

– Мы действуем по старинке, по правилам: улики, допросы... Но тот же Мамонов, он же наш, ему это все известно. А братва с их адвокатами и прикрытием того же Мамонова? Они, как в дзоте, палят из пулемета, а ты бежишь на них по минному полю с последней гранатой.

– И что ты предлагаешь?
– спросил Зудов.

Колодников пристально посмотрел на друга:

– Помнишь, мы вчера говорили про стеклянный лабиринт?

– Ну?

– Так вот, есть еще один путь выхода из лабиринта. Догадываешься какой?

– Нет.

– А ты нам сам про него рассказывал!

Но Паша по-прежнему ничего не понимал.

– Что твой сибиряк сделал с зеркалами?

Зудов, наконец, начал догадываться:

– Ты предлагаешь...

– Да, именно. Разнести к чертям все стекла и зеркала. Действовать не по правилам. Бить не по шестеркам, а по боссам.

– Это как же?

– Бросить всю мелочовку и пристально заняться господами Мамоновым и Гусевым. У них ведь сейчас тоже запарка, шея в мыле, седло на боку.

– Ты хочешь предугадать их дальнейшие действия? Это зависит от того, какие у них проблемы.

– Орлова, - подсказал Мысин.

– Там Юрка, он ее прикроет, - убежденно сказал Паша.