Затем Тамара Николаевна, достав и раскрыв перед собой карту мира, стала водить над ней хрустальным шариком, снятым с шеи. При этом она то закрывала глаза, то открывала, внимательно вглядываясь в стеклянный шар.

В комнате воцарилась тишина, даже Кузька, растянувшись на полу, застыл в безмятежном сне. Лена следила за происходящим, сдерживая дыхание, как будто боясь спугнуть «что-то».

— Ваш муж жив. Он не в воде, а на земле. Он не болен, но ему грозит какая-то опасность, и он о ней знает. Может быть, поэтому не дает о себе известий. И знаете, я не могу сказать как, но вы каким-то образом поможете отвести удар от мужа. А впрочем, может быть, ваша вера в него настолько сильна, что способна на расстоянии преобразоваться в конкретно-ощутимую помощь. Увидите вы его не скоро.

Уходя, Тамара Николаевна оставила Лене свой домашний телефон.

— Звоните, не стесняйтесь. Даже если захочется просто поговорить. И вот что, Елена Игнатьевна, вы взрослый человек и не нуждаетесь в советах, но мне бы хотелось вам посоветовать. Сходите в церковь.

Лена провожала Тамару Николаевну уже не как чужого ей человека.

А поздно ночью раздался телефонный звонок.

— Здравствуйте, вас беспокоит Нателла Вениаминовна Полуян...

Сначала они услышали, как за дверью упало, чиркнув по стене, тело, затем ключ повернулся в замке и дверь открылась.

На пороге стоял бледный капитан Немой с автоматом в руках.

— Тихо, ребята! Все вопросы потом! Бегом на выход! У нас на все про все — три минуты. По трапу наверх. Сразу к вертолету. Турецкий, заводишь. Гладий и Козлов — охрана! Сотников со мной за Кирюхой.

— Кирюха живой? Он здесь?! — чуть не заорал Вениамин.

Александр какое-то время обалдело смотрел на капитана, а потом выговорил наболевший вопрос:

— Ты зачем это сделал. Немой?

— Я думал, хоть ты сразу понял, Александр. Просто я вывез вас из Японии. Разве нет?

«Вывезти-то вывез, но... — подумал Турецкий. — А, ладно, потом! Сейчас главное — вырваться».

Выскочив из каюты, они разбежались в разные, стороны, как и было приказано капитаном.

Турецкий взлетел в кабину вертолета и, ощутив непривычную дрожь в руках, запустил двигатель.

Увидел, как Венька появился из какого-то люка с... Кирюхой на руках. Следом вылез Немой. Они подбежали к вертолету и забрались в него.

— Здрасте-мордасте! Вы что, без меня смыться хотели?

Вот и называй вас после этого друзьями! — Кирюха улыбался сквозь гримасу боли.

Охи и ахи Александр решил оставить на потом.

— Дмитрий, Василий! Взлетаю

Ребята едва вскочили в кабину, как Александр потянул рычаг, и вертолет круто пошел вверх.

И сразу — выстрелы с палубы корабля.

Александр вертанул машину влево, потом вправо, потом нырнул вниз и тут же вверх. Через минуту они вышли из зоны обстрела.

И тут на корабле оглушительно завыл ревун. По небу стали шарить прожектора.

— По-моему, сейчас будет жесткая посадка, — невесело пошутил Кирюха.

— Саша; опускайся как можно ниже к воде. — Турецкий мгновенно подчинился. — Зависни! — И Немой сбросил в воду тюк, который от удара моментально раскрылся и превратился в надувную спасательную шлюпку.

— Вперед, по одному! Вениамин, давай, примешь Барковского. Митяй, Вася! Пошел! Саша, штурвал на себя и сразу прыгай!

Вертолет пошел вверх, Александр еле успел вывалиться в дверцу.

Капитан уже завел движок, и лодка покатилась по низким волнам, уходя от американского корабля. А еще через минуту вдалеке они услышали высоко в небе взрыв, и верный себе, неунывающий Кирюха произнес:

— По-моему, нас только что сбили!

— Нас, ребята, сбили еще на взлете! — серьезно сказал Немой. — Теперь я это точно знаю. Нас подставила Москва!..

Вязкий туман лег на море. Словно огромный зверь опустился брюхом на поверхность воды. Волны осторожно лизали это белесовато-сизое брюхо, прикасались к нему и тотчас отступали, словно брезговали сливаться с этой странной массой, дышащей' промозглостью и ядовитыми испарениями.

Веня Сотников, задрав кверху ноги, валялся на корме в прескверном расположении духа. Турецкий и Немой все еще выясняли отношения.