— Если бы знала, что это он, лучше бы упустила, а теперь вся ночь насмарку!

Юрий рассмеялся тихонько и обнял ее:

— Дашенька, обещаю закончить это дело быстро.

Поцеловал ее в ухо. Взявшись за руки, они направились к палатке хирурга. Борис Васильевич встретил их у входа:

— Пациент вне опасности, можете говорить.

Майор обернулся к жене и шепотом попросил:

— Дашенька, я бы не хотел, чтоб он тебя видел. Я поговорю с ним, а ты можешь постоять у входа и послушать.

Она согласилась:

— Хорошо.

Стаценко и Самохин вошли внутрь. Дарья юркнула в предбанничек и затаилась там.

Майор подошел к столу-каталке, где лежал раненый бандит. Внимательно посмотрел на бледное лицо, перебинтованную обнаженную грудь и представился:

— Майор Стаценко, отдел разведки. Вы хотели говорить со мной?

Полевой командир покачал головой:

— Не с вами, с Шайтаном!

Офицеры пожали плечами:

— У нас таких нет.

Исмаилов усмехнулся:

— Зачем не правду говоришь, начальник! Я долго думал, целый год потратил на поиск. Все пути к вам ведут. В Ведено мне удалось узнать, что именно к вам принесли женщину с седыми волосами. Только она могла схватить меня ночью в горах, где я знаю каждую тропинку. Я столько раз пытался поймать ее, а она уходила из-под самого носа. Она чует опасность!

Самохин улыбнулся:

— Ты видел ее у нас?

Полевой командир пошевелился и попытался сесть. Лицо начало бледнеть, а боевик закусил губу. Стаценко придержал его за плечо и помог. Чеченец буркнул:

— Видел, но не у вас. Мы, горцы, ничего не боимся, но эта женщина настоящий Шайтан. Вот и сегодня, если б не она… — Исмаилов усмехнулся —…я бы мог убить тебя.

Стаценко покачал головой:

— Я не могу взять в толк, почему ты сам пошел убить меня, а не отправил кого-то из своих людей?

Боевик возразил:

— Не собирался я тебя убивать! Мне надо было выманить Шайтана из лагеря. Когда стреляет чеченский снайпер, она реагирует очень быстро, я заметил. По моим планам, я должен был успеть добежать до отряда. Он прячется чуть выше, а потом мы бы окружили и схватили Шайтана. И заставили вас завтра согласиться с нашими условиями в обмен на женщину. Но я не успел!

— И что это за условия?

Чеченец махнул рукой и вздохнул:

— Большинство моих людей крестьяне, они устали от войны и хотят жить спокойно в своих аулах, растить виноград и овощи. Пасти овец. Вы должны были гарантировать нам свободу, в обмен на добровольную сдачу и женщину.

— А без женщины, значит, вы сдаваться боитесь?

Исмаилов молчал, опустив голову. Стаценко спросил:

— На тебе и твоих людях не мало крови, дело в этом? Но ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу гарантировать свободу, пока не получу «добро» из Грозного, от вышестоящего начальства. Мне известно, что ты бывший офицер, а значит, весь расклад знаешь не хуже меня.

Полевой командир кивнул:

— Я готов понести наказание сам, но мои люди должны остаться на свободе.

— Что может произойти, если ты не вернешься? Твои боевики атакуют лагерь?

— Не знаю. За меня остался Мурад Садыков, он молод и горяч, кто знает, что он придумает. Думаю, он атакует под утро, если никаких вестей от меня не будет.

Самохин улыбнулся:

— Спасибо за предупреждение. Мы их встретим!

Стаценко задумчиво покачал головой:

— Можно попробовать обойтись без крови. Асланбек, сколько человек в отряде и как можно остановить их?

— Пятьдесят шесть. Остановить просто: Шайтан и я идем к моим людям. Она говорит с ними. Я даю слово, что с женщиной ничего не случится.

Офицеры дружно возмутились:

— Ну нет! Разве не ты обещал двадцать тысяч долларов за ее поимку?

Чеченец впервые улыбнулся и хитро посмотрел на них:

— Значит, женщина-Шайтан все-таки находится у вас?

Разведчики растерялись, поняв, что попали в ловушку. Даша решительно вошла в палатку и подошла к Исмаилову. Сняла кепку, распустив седые волосы по плечам:

— Я — Шайтан. Узнаешь? Итак, что мне надо делать, чтобы твой отряд сдался?

Полевой командир кивнул, разглядывая ее лицо заблестевшими глазами. Он заговорил с ней совсем не так, как до этого говорил с офицерами. Голос звучал мягко, Асланбек чуть улыбался:

— Я тебя не смог забыть. Ты напугала нас в долине. Поговори с людьми о жизни, скажи, что если сложат оружие — могут идти куда хотят. Тебе они поверят.

— Почему именно мне, а не нашим офицерам?

— Не могу объяснить. На всех стоянках любой разговор все равно сводится к Шайтану и бою в долине. Ни разу такого не было в истории гор, чтобы одна женщина заставила целый отряд мужчин отступить! Я сам пристрелил того, кто бросил в тебя гранату. Четырнадцатый труп — моя работа. Я скомандовал отходить и не трогать тебя, а он швырнул. Никто из моих людей ни разу не упрекнул меня за это. Они согласны со мной.